Феи Гант-Дорвенского леса - [3]

— У вас в доме фейский подменыш! Вашего ребенка чуть не украли феи! Феи!

Если бы подменышу хватило мудрости не выдавать себя и лежать, и дрыгать ногами, как все младенцы, то люди подумали бы, что Тилли просто спятила и где-то украла дитя. А потом её забили бы камнями. Или отвели к мэру города. Но для этого им следовало успокоиться, а как успокоиться, когда видишь безумную с похищенным ребёнком? Тогда бы и подкидыш остался целым, и предательницу-глазача уничтожили, причём всем городом.

Но, к счастью Тилли, фейский подмёныш оказался вовсе не таким прозорливым. Как только она выкрикнула эти слова, внутри избы раздался невыносимый свист, от которого заложило уши даже у Тилли, а ребёнок на её руках заплакал пуще прежнего. Какая-то женщина завизжала, и на улице непонятно как очутился невыносимо уродливый огненный спригган, похожий на ожившее пламя. Бешено вращая огненными глазами, он закричал на Тилли, да так громко, что она чуть не упала на землю:

— Гнусная, мерзкая, проклята девчонка! Вот узнает о тебе Паучий Король, тогда ты точно пожалеешь, что родилась на свет, а не сдохла прямо в утробе твоей мамаши!

Прокричав всё это, он ударился о землю и растворился в белом дыму, а Тилли стояла на том же месте и мелко дрожала. Она знала, что ей не простят этот поступок, что феи пойдут и нажалуются на неё повелителю фей Гант-Дорвенского леса. И как быть? Что же ей делать? И ведь в самом деле, он может разозлиться на них и уничтожить разом весь город!

Если, конечно, она сама не пойдёт к нему и не попросит, чтобы он наказал лишь её, а остальных и не думал есть. Идея глупая, но — почему бы и нет? Как будто бы у неё есть выбор…

Пока Тилли думала об этом, из дома высыпали все взрослые; дети выглядывали из окон и сонно щурились, понимая, что утром они придут на фабрику совсем уставшими. Тем не менее событие взбудоражило всех: взрослые вырвали из рук застывшей Тилли ребёнка и начали его обнимать, отец схватил Тилли за плечи и начал её трясти, допытываясь, куда убежали эти феи. Она же, словно в забытье, глядя куда-то вдаль.

Надо идти. Надо отправляться, пока не поздно, пока шефро не рассказали обо всём Паучьему Королю, и он не решил съесть всю деревню.

Тилли неожиданно вырвалась из крепких рук мужчины и пошла вперёд. Он попытался задержать её, хватая за руки, но она проворно выскользнула и крикнула:

— Не трогайте меня! Идите немедленно в дом и там прячьтесь, если не хотите, чтобы феи вернулись по вашу душу!

Выпалив эти злые и страшные слова, Тилли пошла дальше, преисполненная решимости и мутного страха перед грядущим. Однако её догнал тот самый мальчик, с которым она работала вместе. Он сунул её что-то в карман на бегу, и говорил, и пытался задержать. Её же вовсе не интересовали ни горячие слёзы благодарности этого мальчишки, ни его обещания помочь — да какая, дурень, может быть помощь, если к утру их всех может не быть?

— Оставь меня, — резко произнесла Тилли. — Не ходи за мной, плохо тебе будет. Понял? Я иду к Паучьему Королю, и попрошу его никого, кроме меня, не есть.

— О чем ты говоришь?! — воскликнул изумленный мальчишка.

— Дело я говорю, а ты, дырявая башка, не слушаешь. Оставайся с роднёй, и пускай всюду развесят зверобой, камни с отверстиями, желуди и колокольчики. Найдётся плесень с церковного двора — совсем хорошо. Спрячь нож под подушку, носок под кровать, а на пол положи лён: они его любят и отвлекутся от дел. Увидишь муравья — дави его немедленно: это мурианы, фейские собаки. Они будут насылать на вас колдовство, чтобы отвлечь ваше внимание и украсть ребёнка, а вас самих слопать, как куриц на праздник! Ясно тебе? И шагу делать не смей вслед за мной! Нечего тебе меня преследовать, дома тебя ждёт работа поважнее.

Тилли говорила об этом очень серьезно и резко, словно отдавала приказы. Мальчик побледнел и застыл на месте, не отводя взгляда от странной девки, с которой никто из его знакомых не общался. Даже разговаривая с ним, она продолжала смотреть как будто бы сквозь него, и теперь у него появились смутные и тревожащие душу догадки, что именно она могла видеть позади него…

И этого он даже представлять себе не хотел.

Закончив свою речь, Тилл оставила парня и пошла вперёд, глубоко в лес, в другую сторону от своего дома, дергаясь от каждой встреченной ею тени. Девочка прекрасно понимала, кто может в них прятаться, и меньше всего ей хотелось, чтоб её затанцевали до смерти, пока она не доберётся до Паучьего Короля.

* * *

Вне дороги лес оказался куда гуще и темнее. Испуганной девочке и вовсе чудилось, что ветви высоких и мрачных сосен, дубов, ясеней и осин полностью скрывают за собой небо. Однако было теплее, чем в городе: непонятно, почему так, но за время своих блужданий среди тёмных силуэтов деревьев Тилли успела согреться. А, может, это страх, липкий и отчаянный, согревал её и не давал возможности продрогнуть окончательно. Девочка впервые подумала о том, что она может и не дойти до Паучьего Короля, ведь в лесу полно всяких медведей, волков и драконов…

«Хотя тебе же всё равно умирать, так что какая разница, как: от яда Паучьего Короля или в драконьей пасти?».