Фехтовальщица - [196]

В качестве свидетеля обвинения выступал Марени. Он подробно изложил все, что знал по делу, после чего Катрен предложил девушке назвать имена ее сообщников.

– Я… я их не помню, сударь.

– Тогда назовите человека, с которым вы проникли в дом Жозефины де Лиль. Ведь это был тот человек, который отвез вас потом к де Грану?

– Я… я не помню его имя.

Женьке показалось, что она вот-вот задохнется, и ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь сейчас немедленно убил ее.

– Если вы будете упорствовать, сударыня, мы будем вынуждены применить к вам допрос с пристрастием, – сказал Катрен.

– Оставьте девушку, господин комиссар, – вдруг сказал де Белар. – Тем человеком был я.

– … Вы?.. То есть, как?..

Катрен привстал и в замешательстве посмотрел на короля. Людовик тоже поднялся со своего стула.

– Что вы наделали, господин де Белар? – с досадой произнес он.

– Да, я виновен, государь, – мушкетер отдал шпагу потрясенному де Панду. – Это я вовлек госпожу де Бежар в незаконное дело. Она не имеет отношения ни к заговору, ни к моим устремлениям спасти брата.

– Кристоф!.. – воскликнула фехтовальщица и рванулась к де Белару, но охрана Эжена удержала ее за руки.

– Ради Бога молчите, сударыня! – властно, словно сам был обвинителем, приказал Кристоф.

Король обернулся в сторону фехтовальщицы.

– Это так, госпожа де Шале? – спросил он.

Женька не смогла ничего ответить, она только кивнула головой и заплакала.

– Кто же помогал вам в нападении на полицейский экипаж, господин де Белар? – спросил комиссар, дав знак секретарю продолжать запись.

– Господин де Ларме и господин де Барту, но они уже давно уехали из города.

– Почему же вы остались?

– Я служу королю и не могу нарушить присягу.

– Теперь расскажите подробнее, зачем вы проникли в дом Жозефины де Лиль.

Кристоф рассказал о своей цели и о том, как все происходило.

– Герцогиня де Шальон, у к-которой вы находились, тоже знала о вашей вылазке? – спросил король.

– Да.

– И о том, что вы собирались совершить нападение на экипаж господина Марени?.. Говорите, не стесняйтесь. Вы же знаете, что г-герцогиня вчера неожиданно уехала из г-города, как и ваши сбежавшие п-подельники. Это вы предупредили ее?

– Да. Она знала о нападении, государь.

– П-превосходно!

– Я уверен, что госпожа де Шальон тоже была связана с заговорщиками, ваше величество! – воскликнул Марени. – Нужно спросить этого мушкетера получше! Явно, он сказал еще не все!

– Успокойтесь, сударь! А вы уведите господина де Белара, де Панд! Выйдите все. Я хочу п – поговорить с маркизой де Шале наедине.

Все вышли, как это было когда-то в приемной Лувра. Как и там, король тоже заговорил не сразу, а сначала задумчиво прошелся в узком пространстве тесного помещения.

– … Жаль, – остановившись, вздохнул Людовик. – Де Белар поторопился. Я мог бы вытащить его, он п – прекрасный солдат. Почему вы не сказали мне обо всем этом раньше, сударыня?

– Как я могла о таком сказать, ваше величество?

– Да-да, досадно.

– А разве сейчас ничего нельзя сделать?

– Его п-признание запротоколировано. Мое вмешательство может скомпрометировать меня.

– Почему он не бежал? Остальные ведь тоже давали присягу!

– Господин де Белар – особенный человек, сударыня. По-моему, он даже слишком хорош для нашего распущенного мира.

Женька понимала и другое, – королевский солдат спас ее не только от боли в пыточной.

– Помогите де Белару, ваше величество, а я… я назову вам имена помощников де Монжа. Это очень важные имена, государь!

– Хотите п-продать мне их жизнь за жизнь моего мушкетера?

– Да.

– Это бессмысленно.

– Почему?

– П-потому что, во-первых, я и так могу узнать у вас эти имена в пыточной, а во-вторых, я уже знаю их.

– Знаете? Откуда?

– Из дневника Жозефины де Лиль. Мне п-продал его герцог Вандом. Сейчас он находится в своем загородном поместье, откуда я запретил ему выезжать до моего приказа. Мой брат Гастон сидит под домашним арестом, Конде под наблюдением, остальные, более мелкие сошки, четвертованы.

– … Четвертованы?

– Да, без лишнего шума, по-домашнему, чтобы в очередной раз не выносить сор из избы. Теперь скажите, откуда вам известны эти имена?

– Из того же дневника… Это я продала его Вандому. Мне нужны были деньги, чтобы платить за фехтование…

– Ну, вот вы и заплатили. Кто вам дал этот дневник?

– Никто. Я взяла его у господина де Белара. Он нашел эту тетрадь в доме Жозефины.

– Взяли? Т-то есть, украли?

– Да.

– Над этим всем можно было бы хорошо п – посмеяться, сударыня, если бы не было так г-грустно. Вы не находите?

– … Моя судьба уже тоже решена, ваше величество? – опустила голову фехтовальщица.

– Де Неверы, епископ Реймса и общественность Парижа продолжают требовать смертного приговора.

– Они и раньше требовали.

– Да, но вы опрометчиво написали в ваших «Записках» о моей помощи, которую я предлагал вам в Бастилии. Де Невер теперь настаивает в случае вашей казни на предъявлении тела. К сожалению, многие знают вас в лицо. Вы все испортили, сударыня, а могли бы согласиться уничтожить п-парочку моих врагов в Ла-Рошели и жить сейчас безбедно. Вместо этого вы убиваете какого-то убогого бандита по приказу другого такого же бандита… Это ли не г-глупость?