Фехтовальщица - [166]

Беранжера повела врача к Люс, а де Санд и фехтовальщица вернулись в «Дикую пчелку». Кликнув хозяина, Даниэль велел позаботиться о своей лошади и заказал обед. Его не смутил рождественский пост, и он приказал подать самое жирное мясо.

– Ты, наверняка, голодна, если прячешься в этой прачечной, – сказал Даниэль, когда они сели за один из столиков в самом дальнем углу.

– Я не прячусь, я там работаю.

– Маркиза в прачках? Это забавно. Рассказывай, что случилось в «Божьей птичке».

Женька рассказала о стычке с Марени и жизни в доме лодочника. В свою очередь, от де Санда она узнала, что сыскник выжил, кабачок конфискован в пользу казны и выставлен на торги.

– Его хочет купить де Бонк, – сказал де Санд.

– А Шарлотта?

– Шарлотта чуть не получила двадцать плетей на Гревской площади. Бушьер выручил, откупился.

– А Матье, Ксавье?

– Про Матье не знаю, а мальчишку видел, продает памфлеты на улицах. Кстати, о литературе. Ты знаешь, что после выхода одной твоей статейки беднягу Файдо отправили на галеры.

– Значит, я не ошиблась? Это он подстроил убийство Перрана?

– Поговаривают, сознался, но кто не сознается, побывав в руках королевских палачей? Всем известно, что королю сейчас очень нужны деньги для войны с протестантами, а ты предоставила ему отличный повод поживиться. Файдо – на галеры, имущество – в казну.

– Поживился сначала сам Файдо, когда прибрал к рукам чужое дело. А что по «Привалу странников»? Есть что-нибудь о Гонзалес?

– Да, Гонзалес… Ее тело действительно нашли в конюшне. Вскопали там, где ты написала. Хозяйку взяли в оборот, и она рассказала, как ее сынок прикончил эту испанку. То ли она нагрубила ему, то ли отказала… Они и вещички ее прикарманили. Сынок давно в бегах за убийство какого-то постояльца, а мамашу отправили в Шатле, и думаю, что безвозвратно.

– Аманду немного жаль, хотя она та еще тетка. А что с Фише?

– Ты о бакалейщике?

– Да.

– А это вообще комедия! Он умер!

– Умер?

– Да, когда у него нашли одежду той сожженной «ведьмы» и книгу с рецептами ее снадобий. Говорят, бедолага схватился за то место, где должно быть сердце, и отдал концы.

– Что ж… так и надо.

– Есть еще одна новость, которая наверняка тебя порадует.

– Какая?

– Твой наглый побег привел короля в бешенство, и он отправил беднягу де Брука простым охранником в Шатле.

Женька чуть не бросилась танцевать на столе, но в последний момент одумалась и вместо этого в порыве бурной радости повисла у де Санда на шее. Он засмеялся и, воспользовавшись моментом, крепко обнял ее в ответ. Леон подал жареное мясо, и фехтовальщица принялась за еду с жадностью каннибала, добравшегося, наконец, до поверженного тела своего врага.

– А кто теперь комендант Бастилии? – спросила девушка.

– Домбре, бывший комендант Шатле.

Новости ошеломили фехтовальщицу, и она почувствовала себя серфингистом, случайно поймавшим хорошую волну.

– Я хочу написать и о прачечной, – сказала она, полагая, что сумеет удержаться на этой волне и дальше.

– О прачечной? Зачем?

– А пусть Мишо тоже почешется!

– Прачечная – не баронесса Гонзалес, это никому не нужно.

– Тогда я напишу о графе д’Ольсино! Или нет, я все напишу и назову это «Записки фехтовальщицы»! Как ты думаешь?

– Поехали лучше в Италию, – напомнил о своем предложении де Санд.

– Да, но после, когда я напишу «Записки». Ты ведь купишь мне бумагу?

– А ты, когда закончишь свою рукопись, поедешь со мной в Италию?

– Поеду.

– Тогда куплю.

Де Санд купил фехтовальщице все, что она попросила, и подвез ее до прачечной на своей лошади. Женька сидела сзади. Одной рукой она обхватила его крепкое тело, а другой держала корзину с сушеными яблоками, под которыми лежали бумага, перья и бутылочка с чернилами.

Даниэль всерьез согласился подождать, пока фехтовальщица напишет «Записки», а Женька почти поверила, что уедет с ним в Италию. Занятая своими проблемами, фехтовальщица редко думала о Генрихе, отчего ей казалось, что она разлюбила его. Де Санд, с которым ее связывала фехтовальная жизнь, был ей не менее близок, поэтому она решила, что сможет быть с ним так же счастлива. Кроме того, Женька хорошо понимала, что после выхода «Записок» ей все равно придется уехать.

Видеться с Даниэлем было опасно, – Марени в любое время мог установить слежку за домом фехтовальщика и обнаружить его связь с девушкой в юбке и чепце простолюдинки. Ведь сыскник уже знал, что Жанна де Бежар могла скрываться под такой одеждой.

– Будем связываться через Лабрю, – предложил де Санд.

– А если король все-таки придаст обратную силу эдикта о наказании секундантов?

– Вряд ли он посмеет сделать это сейчас, – самоуверенно заявил Даниэль. – Весной, начнется новый поход на протестантов. Зачем королю лишние пятна на своей мантии?

Де Санд остановил Ягуара у открытых ворот прачечной и попрощался с девушкой прямо на глазах у прачек. Раз уж о его «домогательствах» знала Беранжера, то скрываться перед ее товарками было бы смешно. Играть роль влюбленного фехтовальщику было легко, поскольку он уже давно являлся таковым и на самом деле.

– Поцелуй меня, – перед тем, как уехать попросил он девушку.

– Ты что?

– Это нужно, на нас смотрят.

Женька поняла, что де Санд немного хитрит, но поцеловала его. Он все-таки поддерживал ее, его руки были теплые и крепкие, а глаза сверкали опьяняющей зеленью абсента… От этого последнего поцелуй получился терпким и отнюдь не только благодарным, как хотела думать о нем фехтовальщица. Она смутилась, презирая самое себя за такое попустительство, и побежала за ворота.