Фехтовальщица - [141]

– Почему вы не приняли п-предложение стать моим личным телохранителем, сударыня? – спросил Людовик. – Вы понимаете, что я п-предложил вам достаточно, то есть все, что мог предложить Жанену де Жано?

– Да, понимаю, ваше величество, но вы опоздали, я уже была замужем.

– То есть, быть Жаненом де Жано вам показалось недостаточно?

– Недостаточно.

Король помолчал, потом продолжил:

– Господин де Санд хлопотал на днях о патенте учителя фехтования на ваше имя. Вы получите патент и разрешение носить публично мужскую одежду, если…

– Если…

– Вы должны оставить Генриха де Шале. Я п-посодействую в том, чтобы брак был аннулирован без неприятных для вас п-последствий, и в дальнейшем обеспечу вам свое покровительство.

Прозвучи это предложение месяц назад, фехтовальщица бы не колебалась, но сейчас все было по-другому.

– Я… я не могу оставить Генриха, ваше величество.

– Если вы этого не сделаете, вас п-препроводят в тюрьму, сударыня.

– Вы имеете в виду дело де Жуа?

– Дело де Жуа? Какая г-глупость. Я знаю, что вы откупитесь. Я имею в виду другое дело. Если вы не оставите Генриха де Шале, Виктор де Невер сегодня же узнает имя убийцы графа д’Ольсино.

– О чем вы, государь?

– Не надо отрицать, сударыня. Господин де Летанг все рассказал мне. Судя по всему, это было настоящее убийство. Сейчас вам п-подадут бумагу, и вы подпишите согласие на развод. Ваше венчание все равно было незаконным.

– Священник был настоящим, государь.

– Да, и он уже отослан в один из самых глухих приходов. Вы п-подпишите бумагу?

– Я не могу, государь.

– Здесь нет ничего п-постыдного. Ведь вы вышли за маркиза из-за денег и вам не стоит так упорствовать.

Но Женька упорствовала. Именно сейчас она могла доказать не столько королю, сколько себе, что вышла замуж не из-за того миллиона евро, который пообещал ей за «мирный финал» Марк Монрей.

– Я отказываюсь подписывать вашу бумагу, государь, – твердо сказала она.

– Это ваше окончательное решение?

– Да.

– Хорошо.

Король подозвал офицера охраны, который стоял у дверей и спросил:

– Господин де Шале все еще в г-галерее?

– Да, ваше величество.

– А господин де Невер?

– Да, ваше величество. Все еще в галере, ваше величество.

– Все? Это п-превосходно. Зовите всех.

Общество снова вернулось в приемную залу и выжидающе посмотрело на короля.

– Господа, – громко сказал Людовик, – я желаю объявить, что несостоятельность к-королевского слова, в которой нас так часто упрекают в п-памфлетах, больше не имеет места при французском дворе! Виновник смерти графа д’Ольсино найден. Это, присутствующая здесь, маркиза де Шале. Я говорил с ней, и она во всем созналась. Так, сударыня?

Все тихо ахнули и посмотрели на фехтовальщицу.

– Да, – сказала она, но не со смирением, а с гордостью. – Мы дрались с графом за павильоном де Жанси. Я вызвала его на дуэль. Он заслужил такую смерть, он преступник!

Придворные зашумели и растерянно переглянулись.

– Не вам решать, чего заслуживают мои поданные, сударыня, – холодно заметил король и повернулся к Виктору. – Вы довольны, господин де Невер?

– Да… Я доложу герцогу, – в некотором замешательстве пробормотал Виктор.

– Охрана, арестуйте маркизу де Шале и п – препроводите ее в Бастилию, – приказал офицеру король. – Там она будет находиться до решения королевского суда.

– Государь, постойте! – рванулся вперед Генрих, но охранники преградили ему путь.

– Не делайте глупостей, де Шале, – сказал король. – Ваши шутки п-перестали всех развлекать как должно. Жениться на Жанне де Бежар – это было великолепно, но слишком неосторожно с вашей стороны. Вам нужно отдохнуть, поехать куда-нибудь. Господин де Конде, п-прошу вас, уведите маркиза. На нем лица нет, и мы п-понимаем его чувства, они оскорблены – жена оказалась преступницей.

Де Шале увели, а Женьку препроводили вниз, посадили в закрытый экипаж и повезли по мокрым от дождя улицам.

11 часть. Тайм-аут

Согласно титулу

Фехтовальщицу отвезли в Бастилию. Там ее встретил комендант, представившейся господином Дервилем, и офицер по имени Огюст де Брук. Комендант, седоватый мужчина лет пятидесяти, держался с арестованной строго, но почтительно, будто принимал ее не в тюрьму, а в престижную гостиницу. Офицер де Брук, в отличие от него, смотрел на фехтовальщицу с холодной полуулыбкой на узких губах. Лицо его при этом оставалось совершенно неподвижным, отчего улыбка выглядела как щель в потрескавшейся доске.

Девушку записали в тюремную книгу и изъяли рубиновое колье. Далее комендант зачитал правила своего заведения и права знатных узников.

– Согласно вашему титулу у вас будут приличная камера, право на личное обслуживание и три полена в сутки.

– А прогулки? Я могу выходить на воздух?

– На воздух здесь выходят, разве что, в день казни. Да и зачем вам воздух? Окна у нас не закрываются.

– А если мне что-нибудь понадобится?

– Об этом говорите во время трапез. Дежурный охранник не всегда бывает в коридоре. В мое отсутствие меня заменяет старший офицер де Брук.

После этого малоприятного вступления Дервиль повел фехтовальщицу в камеру. В полутемных мрачных коридорах стояла вневременная тишина, нарушаемая только гулкими шагами часовых, звук которых осыпался в пустоту, словно камень в горном ущелье. На одном из поворотов дорогу перебежала крыса, но никто не обратил на нее внимания.