Фехтовальщица - [123]

– Вы приехали только за этим?

– Не только.

– Ну, что ж, тогда вставайте в пару с де Боме. Пусть он потреплет вам нервы. После вчерашнего вы, черт возьми, заслуживаете этого!

На крыльцо вышел Лабрю и сел со своим сундучком на скамью. Женька помахала ему рукой, а он укоризненно покачал головой. Все пошло привычным, давно заведенным порядком, если не считать того, что теперь в спарринги входили и поединки без даги. Незадолго до окончания занятий Жакоб доложил де Санду о приезде маркиза де Шале.

– Это, по-моему, за вами, Жанен, – сказал хозяин фехтовальной школы и повернулся к Жакобу. – Скажи его милости, что во время занятий я не принимаю.

– Я так и сказал, но господин маркиз грозится снести ворота. С ним пять человек наемников.

– Хорошо, что не целая рота. Ладно, пусти его, только одного.

Фехтовальщики приостановили бои и, почуяв нечто необычное, переглянулись. Так ломать строгий распорядок занятий было позволено только королю, но ни его фавориту. Женька тоже растерянно моргала глазами, с трудом представляя себе, что сейчас произойдет и что, собственно, делать.

Де Шале был верхом. Он подъехал прямо к скамьям, спешился и подошел к своей молодой супруге, которая готовилась фехтовать с де Пандом.

– Едемте домой, сударыня, – сказал маркиз.

– Де Шале… – начал было де Санд, но фаворит короля перебил его.

– Оставьте эту девушку, сударь! Я пришел забрать ее отсюда. Она – моя жена, и я имею на это право. Вы идете, Жанна?

– У меня не закончен урок.

– Мы закончим его дома.

От тишины, установившейся на фехтовальной площадке после первых же слов фаворита короля, казалось, закладывало уши, и в другое время Женька просто бы посмеялась над немыми, оттянутыми к низу, лицами фехтовальщиков, но сейчас ей было не до этого.

– Да… я пойду, – сказала она и повернулась к де Санду. – Наверное, мне пора… Прости, Даниэль. Я постараюсь заходить.

– Черт! – гаркнул де Санд и, объявив занятия законченными, ушел в дом.

– Прощайте, господа, – сказала девушка фехтовальщикам и убрала учебную рапиру в ножны.

– А… а пирушка? – недоуменно повел детскими глазами де Панд и посмотрел кругом.

– Пирушка за мной, – ответила Женька и, взяв со скамьи свою шпагу, направилась за фаворитом короля.

– Кто-нибудь объяснит мне, что это, черт возьми, было?! – услышала она за спиной высокий голос де Зенкура.

Ему никто не ответил.

По дороге домой Генрих спросил, о какой пирушке идет речь.

– Я вышла замуж, значит, у меня должна быть прощальная пирушка. Так делается у меня на родине. Это называется мальчишник, – пояснила фехтовальщица.

– Мальчишник? Тебе не кажется, что ты живешь в каком-то перевернутом мире, Жанна? С нашей первой встречи ты ищешь противника, вместо того, чтобы искать защитника, носишь штаны, хотя вся твоя сила в юбке! И теперь ты устраиваешь мальчишник, который должен быть до, а не после венчания, и прощаешься не с подругами, а с компанией парней!

– Можно подумать, что ты живешь правильно, Генрих!

– Я живу беспутно, но правильно! Я возмущаю свет, но не удивляю его! Я плюю на догмы, но не переворачиваю их! Они незыблемы, эти чертовы скрижали! Я могу на них помочиться, но не могу их сдвинуть, а ты играешь ими как камушками!

– Через несколько столетий таких, как я будет много.

– Благодарю! Значит, конец света настанет еще не скоро!

– Ты сейчас просто злишься, что я поехала к де Санду.

– Да, злюсь!

– Я должна проститься с фехтовальщиками. Они все мне как братья.

– Знаю я таких братьев!

Однако фехтовальщица все-таки уговорила Генриха разрешить ей мальчишник.

– Хорошо, но с тобой поедет Жулиана, и ты будешь там недолго. Через два часа я приеду за вами. Сейчас тебе нужно переодеться в платье. Мы поедем к матушке.

В родительском доме молодых приняли относительно спокойно, так как батюшка еще не вернулся с Луары, а Элоиза выражала свою неприязнь только взглядами. На этот раз фехтовальщица была в одном из платьев, которые заказывались для «Марии Гонзалес», и «господина де Жано» в ней выдавали только короткие волосы.

– Вам нужно как следует подготовиться к королевскому приему, Жанна, – сказала госпожа де Шале. – Тут каждая мелочь может сыграть роковую роль.

– Что вы имеете в виду?

– Надо найти хорошего цирюльника. Он поправит вашу прическу. Это можно сделать с помощью накладных локонов. Не годится в таком виде появляться в обществе.

– Я надену шляпу. Не хочу цеплять на голову чужие волосы.

Дома Женька спросила Генриха:

– Тебе тоже не нравится моя прическа?

– Нравится, но она может рассердить отца. Он скоро вернется с Луары, а нам сейчас нужна его поддержка, а не гнев.

– Зачем он поехал на Луару?

– Пришли вести, что было какое-то нападение. Войны нет, полки сокращены и леса полны голодных дезертиров.

– А эти твои девочки? Ты так и не рассказал мне о них?

– Не беспокойся. Они никогда не появятся здесь. Одна девочка умерла еще в младенчестве, а другую никто не посмеет сюда привезти.

– И ты… совсем ничего не чувствуешь?

– А что я должен чувствовать?

– Ну… как отец?

– Какой отец? Мне было четырнадцать лет. Я был мальчиком, которому не терпелось стать мужчиной. Батюшка ради приличия надрал мне уши, но я знаю, что он тоже был горд, глядя на эти растущие по моей милости животы. Потом Мюссиль и Терезу увезли в поместье. Так делается во всех знатных семьях, где растут мальчики.