Фехтовальные сюжеты - [27]

Мне же он почти всегда проигрывал, и ему казалось, что я знаю почему. Мы с ним долгое время, даже когда он был уже сильнейшим в мире, случалось, конечно, в шутку «считали раны»:

— Признайся, Марк, если у нас было сто боев, то из них примерно девяносто семь ты проигрывал, — поддразниваю его.

— Хорошо, пусть три, но зато как я это сделал!

— Конечно, раз их было всего три, ты до сих пор помнишь, как это сделал.

Ну а когда он был еще молодым фехтовальщиком, ему страшно хотелось узнать, почему он проигрывает. Возможно, что и поэтому он стремился у меня тренироваться.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что главная беда не столько в том, что Ракита не обладал природными стартовыми быстротами, сколько в том, что его манера боя сложилась стихийно. И, как оказалось, делая атаки, он все-таки мог достичь нормальной скорости. Но ему всегда это стоило больших волевых усилий. Поэтому он интуитивно не делал ставку на быстроту и в конце концов стал передвигаться нарочито медленно: так он оказывался более результативным. И получались движения, напоминавшие замедленную киносъемку.

Вот уже три-четыре месяца, как официально тренирую Ракиту. Мы усиленно отрабатываем технику атаковых движений; она в какой-то мере является и средством развития быстроты. В один прекрасный день мне показалось, что его уже можно кое за что похвалить:

— Молодец, Марк, ты явно стал быстрее!

Мы только что закончили урок. Марк получил большую физическую нагрузку и, конечно, после тренировки был совершенно мокрый — хоть выжимай майку и нагрудник. Мы сидели рядом на скамейке, и он, опустив плечи, устало смотрел куда-то в угол зала:

— Утешаешь меня… Нет уж, видно, как был я самый медленный, так и останусь…

— Нет, Марк, это не так. Ты не можешь быть быстрым всегда. Но когда надо — раза три-четыре в одном бою, — ты собираешься, сосредоточиваешься и делаешь! Да большего тебе и не нужно. Конечно, есть люди, которые все делают быстро, накатисто, темпераментно, так сказать, на взводе. Для них заставить себя не торопиться — пытка! Ты не такой. Ну и что? Того, что отпустила тебе природа, вполне достаточно, если, конечно, правильно все использовать.

— Придумываешь. Раз все говорят, что я медленный, значит, это так.

— А вот тут-то ты и не прав! Начнем с того, что у тебя очень слабые ноги.

— Как?! — вскинулся он. — Да ты только посмотри!

Ничего удивительного, что он так возмутился. Ракита никогда не производил впечатления слабенького. Он широк в кости, выше среднего роста, и ноги у него — крупные, пропорциональны всей фигуре. В общем, по виду скорее можно было предположить, что ему место в борцовском зале.

— А вот сейчас проверим, — говорю я ему и двумя пальцами, как бы пытаясь ущипнуть, собираю ему кожу на бедре. — Видишь, вот она твоя жировая прослойка, в три пальца! А теперь попробуй-ка у меня. Попробовал? Ну вот, у меня не больше чем полсантиметра. Так что, милый мой, если из нас с тобой сделать муляжи для анатомички — срезать кожу и жир, — то твои ножки будут во-от такие, как спички! А мои — почти как сейчас. Понял теперь? Откуда же возьмется скорость? Чем ты толкаешься? У тебя только и есть что кости и маленькие тоненькие мышцы.

Надо было видеть его лицо в этот момент! Такое на нем было написано недоумение, такая детская обида!

— Что же теперь делать? — растерянно спросил он. — Может, мне штангой дополнительно заняться? Но тогда мои ноги вообще превратятся в тумбы.

— Нет, дорогой мой. Ты думаешь, почему мы все время столько занимаемся атаковыми движениями? Мы параллельно решаем две задачи: развитие физических качеств и совершенствование техники. А для штанги у нас сейчас нет времени. И вообще, тебе о таких вещах не надо беспокоиться — этот вопрос мной продуман.

Прошел год. Как-то на тренировке он в очередной раз пристал ко мне с выяснениями, почему я даю ему завышенные задания. Он вообще все время пытался поймать меня на том, что я произвожу над ним какие-то тренерские эксперименты. И хоть не отказывался быть подопытным кроликом, однако на роль без слов не соглашался. Иногда его деятельное творческое участие в поисках только помогало мне, но иной раз ради чистоты эксперимента он должен был оставаться в неведении, и тогда мне приходилось вертеться как ужу. Марк проницателен, а главное — всегда был ужасно любопытным. Меня спасало то, что с самого начала удалось создать себе у него репутацию «провидца», но, чтобы она работала на меня, ее приходилось постоянно поддерживать, пользуясь каждой возможностью.

И вот мы спорим о чем-то, и вдруг взгляд мой упал на его ноги. Он, конечно, давно забыл о том случае с измерением жировой прослойки.

— Да, кстати, Марк, помнишь твои тревоги относительно силы и объема ног? Как сейчас?

Мы измерили толщину жировой прослойки, и, как и следовало ожидать, она уменьшилась раза в три, в то время как объем бедра не только не увеличился, но даже определенно стал меньше. Вытянув ноги, он рассматривал их, будто впервые увидел.

— Смотри, Дод, вроде и форма другая — были круглые, а теперь и мускулатура просматривается…

— А что ж. Ты, так сказать, переплавил жир на металл. И скорости тебе, кажется, в нужных случаях хватает.