Федюнинский - [85]
В эти весенние дни Федюнинский получил новое назначение.
Глава тринадцатая
На Орловско-Брянском направлении
«Вражеские танки на моем направлении не пройдут…»
В мае 1943 года Федюнинский прибыл на Брянский фронт, которым командовал генерал-полковник М. А. Рейтер. Федюнинский был назначен его первым заместителем. С Максом Андреевичем Федюнинский воевал бок о бок летом 1942 года. Тогда их армии, 5-я и 20-я, атаковали на Карманово направлением на Гжатск. Карманово взяли, до Гжатска не дошли.
Рейтер познакомил своего нового заместителя со штабом, ввел в курс дел и задач. Брянский фронт был небольшим, состоял из трех армий: 61-й, которой командовал генерал-лейтенант П. А. Белов[49], 63-й генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи[50] и 3-й генерал-лейтенанта А. В. Горбатова[51].
О том, какая битва ждет их впереди, никто тогда в штабе фронта речи не вел. Но о том, что скоро предстоит наступать на Орел, речь не только вели, но и вовсю готовились к этому наступлению. Сроки атаки были неизвестны. Комфронта сказал коротко:
— У вас есть опыт подготовки прорыва, поэтому я намерен поручить вам ряд важных дел. Сейчас на фронте затишье. Имеются все условия, чтобы развернуть боевую учебу. Цель учебы — отработка приемов действий подразделений и частей в наступлении.
Федюнинский тут же отправился в войска. В поездке он получил массу необычных впечатлений. И первое, самое сильное: войска расслабились, размагнитились, распаялись, будто перед ними не тот самый противник, который осенью сорок первого гнал Красную армию по этим местам, уничтожая целые дивизии и корпуса.
В первый же день, объезжая позиции 61-й армии, Федюнинский наблюдал следующую сцену. В бинокль на другом, западном берегу Оки он увидел немецких солдат, которые деловито копошились в прибрежном кустарнике. При этом никакой опасности с восточного берега не предполагали.
— Чем это они там занимаются? — спросил он командира дивизии.
Комдив тоже расчехлил бинокль и спокойным тоном доложил:
— По всей видимости, минируют, товарищ генерал.
— Как? У вас под носом?! — взорвался Федюнинский. — Вам же завтра форсировать реку и высаживаться на том берегу! На мины!
Командир дивизии растерянно смотрел на Федюнинского.
— Немедленно прикажите своей артиллерии открыть огонь, — уже спокойно сказал он.
Заместитель по артиллерии находился тут же. Он нехотя подошел к телефону, связался с командиром артполка и отдал необходимые распоряжения.
— Всё? Необходимые распоряжения отданы? А теперь давайте посмотрим, насколько оперативно и точно отработает ваша артиллерия.
Ждать пришлось около часа. Командир дивизии то бледнел, то покрывался красными пятнами. А ведь по дороге сюда пытался, как говорят, проверить на вшивость заместителя командующего фронтом: приказал своему водителю ехать вдоль берега Оки между второй и первой траншеями, местность прекрасно просматривалась с той стороны, и немцы, конечно же, вскоре открыли минометный огонь. Командир дивизии, как видно, был человеком не робкого десятка, всю дорогу искоса посматривал на генерала. Федюнинский молчал. Только когда добрались до места, спросил:
— Вы всегда ездите этой дорогой?
— Нет, не всегда, — честно ответил командир дивизии, но в глаза Федюнинскому посмотреть не решился. — Обычно мы добираемся до НП по дороге, которая проходит за высотами, за третьей траншеей. Но та дорога очень плохая. Я не хотел, чтобы вы меня отчитывали еще и за плохие дороги, если бы мы, к примеру, застряли.
Федюнинский знал: народ на передовой тертый, смерти не раз в глаза заглядывали.
— В таком случае, — тем же спокойным тоном посоветовал он командиру дивизии, — с завтрашнего же дня займитесь дорогами. А перед противником на штабных машинах выплясывать незачем. Вы меня поняли?
— Так точно.
Командующий артиллерией уже несколько раз подбегал к телефонному аппарату, запрашивал артполк.
Наконец, первые пристрелочные снаряды с тревожным шелестом перелетели Оку и взорвались далеко от кустарника, где все это время продолжали работать немецкие саперы. После поправки на западном берегу легла вторая серия снарядов, ничуть не точнее и все с тем же большим разбросом. Немецкие саперы исчезли. Продолжать обстрел стало бессмысленно.
— Дайте отбой вашей артиллерии, — сказал Федюнин — ский. — Довольно. Вы достаточно напугали противника. А стрелять надо учиться.
На обратном пути заехали в один из полков.
Во второй линии в пулеметном окопе группа солдат во главе с лейтенантом занималась изучением материальной части станкового пулемета «максим». Федюнинский приказал остановиться. Навстречу выскочил молоденький стройный лейтенант, перетянутый новенькими ремнями. Бойко, без запинки доложил. Федюнинский сказал, чтобы продолжали. Лейтенант объяснял толково, со знанием дела давал практические советы, как управлять пулеметом в бою, как избежать утыкания пули и прочих неприятностей и задержек огня. Наконец закончил. Федюнинский похвалил его. А лейтенант неожиданно заявил:
— Товарищ генерал, а ведь я вас хорошо знаю. А вы меня разве не помните?
Он внимательно посмотрел на лейтенанта:
— Нет. А где мы с вами встречались?
— В Чите! В Чите, товарищ генерал! Моя фамилия Турьев. Я — сын полковника Турьева.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.