Федюнинский - [70]

«7.8.42.

В течение дня правофланговые соединения 5-й Армии ведут наступательные бои в составе: 3-я гв. сд, 19-я сд, 1-я гв. мед, 28-я и 154-я с одним бат. 35-й сбр, 120-я, 154-я тбр с частями артиллерии усиления.

Арт. наступление началось в 4.20. Атака пехоты в 6.00.

К 7.50 3-я гв. мед с танками овладела КРУТИЦЫ и вела бой за овладение САВВИНО.

Левофланговый полк встретил сильное огневое сопротивление из опорного пункта пр-ка от дороги 2 км юго-вост. САВВИНО, преодолеть которое в течение дня не смог.

19-я сд к 8.00 овладела населенным пунктом ПЕТУШКИ и ведет бой за подходы к дороге западнее.

149-я сбр во взаимодействии с одним батальоном 35-й сбр вела бой в лесу сев. ПАЛАТКИ и к 14.00 продвинулась на линию 500 м восточнее безым. высоты 2 км ПЕТУШКИ.

Попытки 40-й сбр двумя батальонами вести наступление на АРЖАНИКИ встречены сильным огневым сопротивлением пр-ка.

Взаимодействующая и поддерживающая авиация свои боевые вылеты произвела с большим опозданием.

Перед рассветом и в течение ночи пр-к производил сильные арт. мин. налеты по боевым порядкам готовившихся к наступлению частей. В течение дня пр-к оказывает упорное сопротивление, опираясь на систему оборонительных сооружений по западному берегу реки САВИНКА.

С 8.00 до 15.00 авиация пр-ка, пользуясь отсутствием прикрытия наших частей с воздуха, производила групповые налеты истребителей и бомбардировщиков — бомбила боевые порядки наступающих частей, чем приковала их на продолжительное время к земле и дальнейшее их движение было приостановлено.

Огнем нашей зенитной артиллерии сбито 5 самолетов и подбито два, взят в плен экипаж, 3 чел., с одного подбитого самолета.

Наши потери в танках по 120-й и 154-й тбр составляют: сгорело средних танков — 7, подбито — 3; сгорело малых танков — 1, подбито — 3.

На остальных участках изменений в положении частей не произошло»[40].

Главные события в первые дни операции происходили на правом фланге, на ржевском направлении, где 9-ю армию генерала Моделя атаковали 31-я и 20-я армии Западного фронта и 30-я и 29-я армии Калининского фронта. Удары производились по сходящимся направлениям с целью окружения противника. Сосед слева, 33-я армия, наступала на Вязьму. 33-я еще не оправилась от весеннего поражения в районе Знаменки и Угры на вяземском направлении, где погибла Западная группировка армии и ее командующий, генерал-лейтенант Ефремов. Не увенчается удачей и этот удар.

Как видно из записи в журнале боевых действий, с самого начала наступления многое пошло не так. Мощное артиллерийское наступление не везде, не на всех участках обеспечило прорыв пехоты и танков. Успешно наступала 3-я гвардейская стрелковая дивизия. Однако при этом соседи не смогли преодолеть не разрушенные артиллерией опорные пункты с их мощной системой огня. Опоздала наша авиация, которая, как правило, в таких случаях приступала к своей работе сразу после того, как смолкала артиллерия. Более того, при запоздалой бомбардировке увеличивалась вероятность воздушного удара по своим, так как наступающая пехота, в случае успеха, достигала уже линии обороны противника. Информация о том, что немецкая артиллерия в ночь перед наступлением производила мощные огневые налеты на изготовившиеся к атаке войска, свидетельствует о том, что немцы, скорее всего, знали о месте и времени этой атаки. Отсутствие истребительного прикрытия с воздуха наземных частей, как видим, позволило немецкой бомбардировочной и штурмовой авиации воздействовать на наши наступающие войска. На некоторых участках наступление было фактически сорвано. Количество потерянных танков было невелико, но то, что абсолютное большинство их сгорело, — еще одно свидетельство в пользу того, что здесь наступления ждали и противотанковую артиллерию разместили на выгодных и заранее пристрелянных позициях. Против наших танкистов работала и погода, а вернее, непогода — дожди, превратившие леса в болота, а луга в озера. В этих обстоятельствах танковые экипажи вынуждены были держаться дорог, насыпей, гатей, возвышенностей. Но там-то их и ждали противотанковые расчеты противника. Дожди и бездорожье загоняли наши танки в ловушки.

В один из дней в расположение штаба 5-й армии прибыл командующий войсками фронта Жуков. Федюнинский доложил обстановку. Жуков выслушал, задал несколько вопросов и повелительно махнул в сторону ревущего фронта:

— Поехали.

Водитель Жукова Александр Николаевич Бучин после войны писал в своей книге о Маршале Победы: «Бои шли в лесистой, местами заболоченной местности, а лето в 1942 году выдалось на диво дождливое. На всю жизнь мне врезались в память названия речек: Держа, Вазуза, Гжать. Сумрачные кармановские леса (по названию села Карманово). Георгий Константинович выдвинул свой командный пункт чуть ли не в боевые порядки войск. Он был везде — с пехотинцами и саперами, артиллеристами и особенно танкистами. Лазил везде, возвращался, шатаясь от усталости, в сапогах, грязных до верха голенища. До сих пор жуть берет, когда вспомнишь бешеную тряску на гатях, проложенных через топи, сумрак лесов, пропахших порохом и трупным смрадом, зловонную жижу, бившую фонтанами из-под колес. Нередко вода в речках черная от крови. Нам пришлось форсировать Держу, топкие берега которой были нашпигованы минами. Многие ли знают, что происходило на небольшом участке на рубеже речек Вазузы и Гжати 9—10 августа 1942 года? В эти два дня тут гремело, ревело и лязгало встречное танковое сражение, до 1500 танков с обеих сторон. У Прохоровки бились в открытом поле, здесь — в лесу с густым подлеском, вязли в болотах, продирались через кустарник. Под Прохоровкой гибли на виду, а на миру, как известно, и смерть красна; в этом сражении убивали безымянными. На моих глазах на страшный грохот битвы шли наши танки, колонна за колонной. Бледные, измученные лица, моложе меня, 25-летнего. Для многих кармановские леса — последнее, что им удалось повидать в куцей жизни».