Федюнинский - [34]
Во время боев за Малин Федюнинский прибыл на НП командира 45-й дивизии генерала Шерстюка. Двое суток полки дивизии атаковали, но продвижение было несущественным. Наконец Шерстюк остановил атаки. Немцы организовали сильный фланкирующий огонь, буквально засыпали атакующих минами.
Комдив доложил обстановку. Она и так была видна: батальоны, прижатые минометным и пулеметным огнем, зарывались в землю.
— Что думаете предпринять? — спросил командир корпуса, не отрываясь от бинокля.
— Атаки я пока остановил. Сюда они стянули все огневые средства. Произведу перегруппировку и буду наносить удар на другом участке. Правее. Вот здесь. — И Шерстюк ткнул карандашом в карту. — Ударная группа уже готовится. Там у немцев стык между двумя пехотными батальонами. Стык обычно прикрывают пулеметы. Но пулеметы они перебросили сюда. Ждут очередной нашей атаки. А мы атакуем там, где нас не ждут.
— Откуда у вас такие данные?
— Во-первых, у нас постоянно работают наблюдатели. — Генерал Шерстюк говорил уверенно, неторопливо. Похоже, он все уже рассчитал. — Во-вторых, мои ребята, разведчики, добыли кое-какие оперативные документы.
Федюнинский вопросительно посмотрел на командира дивизии. Тот пояснил:
— Попал тут к нам в руки планшет немецкого офицера. По случаю. — И Шерстюк кивнул на бойца, который сидел под сосной с перевязанной макушкой, и, пристроив на коленях котелок, самозабвенно орудовал ложкой. — Вон он, отъедается. Пулеметчик Александров. Крепкий парень, плечистый. Во всех смыслах.
И рассказал генерал такую историю про своего бойца.
Вчера немцы на участке его роты неожиданно атаковали крупными силами до батальона. Рота не выдержала натиска и отошла. Александров с пулеметом остался в своем окопе. Вел огонь, пока не закончились патроны. Только когда пулемет замолчал, понял, что кругом немцы, что его окружают и что он может попасть в плен. Расчехлил саперную лопатку и бросился на немецкого офицера, ударил его лопаткой, забрал планшет, пистолет и скрылся в лесу. Всю ночь плутал по лесу, утром вышел к своим. Командир полка его сразу прислал вместе с планшетом в штаб дивизии.
Бои за Малин не стихали более десяти суток. Перед корпусом полковника Федюнинского стояли 262-я и 113-я пехотные дивизии противника. Они понесли в тех боях большие потери, но продолжали атаковать, постоянно проводя перегруппировку.
Наступил август. Немцы все упорнее атаковали оборону 5-й армии на рубеже Коростеньского укрепрайона. 15-й стрелковый корпус стоял как вкопанный. Слабое место было найдено на соседнем участке, где оборонялся 31-й стрелковый корпус. Прорыв ликвидировать не удалось. Начался отход армии на новый рубеж. Войска покидали Коростеньский УР, уходя за Днепр.
Уже на марше офицер связи передал полковнику Федюнинскому пакет из штаба фронта. В нем был приказ: возглавить оборону города Чернигова. Корпус был усилен артиллерией и еще несколькими частями.
Чернигов встретил своих защитников пожарами и кирпичными завалами рухнувших во время бомбежки домов. Корпус быстро занял оборону. Штаб расположился в лесу.
Уже на следующий день на окраинах города были замечены немецкие мотоциклисты. Их отогнали пулеметным огнем, а вскоре подошли и основные силы. Начались бои.
На вторые сутки, ночью, по телетайпу поступила телеграмма: полковнику Федюнинскому передать командование корпусом полковнику Бланку и срочно выехать в штаб фронта с личными вещами. Телеграмму подписал начальник штаба 5-й армии генерал-майор Писаревский. Причина вызова не указывалась.
Утром Федюнинский был уже в штабе армии. Генерал Потапов пригласил его на прощальный обед. Сказал:
— Насколько мне известно, вас вызывают в Москву. Новое назначение. Видимо, дадут армию.
«За обедом вспомнили Халхин-Гол, — писал в книге «Поднятые по тревоге» Федюнинский. — М. И. Потапов командовал Южной группой. Никишев был членом Военного совета 1-й армейской группы, а я командиром 24-го мотострелкового полка 36-й мотострелковой дивизии, входившей в состав Центральной группы.
— Удачно мы провели тогда удары по флангам, — заметил генерал Потапов и, вздохнув, добавил: — Сейчас так пока не получается».
Простился он тогда со своими дальневосточными боевыми товарищами надолго. Никишев вскоре погиб, Потапов попал в плен и был освобожден лишь в 1945 году.
Разговор в штабе фронта был коротким. Комфронта генерал Кирпонос взглянул на прибывшего и сказал:
— Знаю, знаю. Вам надлежит убыть в Москву. Получите новое назначение. Самолетом лететь не рекомендую, опасно. Поезжайте лучше машиной.
В пошивочной мастерской при штабе фронта ему подобрали комплект полевой генеральской формы. Звание генерал-майора Федюнинскому присвоили еще 12 августа. Он прикрепил к петлицам генеральские звезды да заменил нарукавные нашивки. Однако начальник штаба фронта генерал М. А. Пуркаев[15] внимательно осмотрел его и сказал, что форму нужно заменить.
В Москве в Генеральном штабе его встретил генерал-майор А. М. Василевский. Первое, что он сообщил, было то, что его считали погибшим, так как в Генштаб поступила телеграмма: командир 15-го стрелкового корпуса погиб в бою в районе Чернигова. Это был полковник Бланк.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.