Федюнинский - [26]
До штаба армии дозвонились по городскому телефону. Наконец на другом конце провода послышался голос командарма.
Генерал Потапов говорил, как всегда, спокойно, уверенно, но и в интонациях, и в коротких рубленых фразах чувствовалось напряжение.
— Поднимайте свои дивизии по тревоге. Приказываю вскрыть красный пакет. Действуйте строго по директиве, но и по обстоятельствам тоже. Боеприпасы иметь при войсках, но на руки личному составу пока не выдавать и на провокации не поддаваться. Какие будут вопросы?
Они не договорили. Городская связь тоже оборвалась.
Что делать? Вскрыть особый секретный оперативный пакет Федюнинский мог только в случае подтверждения приказа председателем Совнаркома СССР или наркома обороны. Связь не работала.
Вскоре в здание ратуши один за другим начали прибывать офицеры полевого управления. Стало шумно, но спокойнее. Кто-то открыл окно — душно. Многие бежали к штабу бегом. С улицы послышались несколько одиночных выстрелов. Стреляли из пистолета. Минуту спустя дежурный по штабу доложил, что обе машины, высланные за командиром корпуса и начальником штаба, обстреляны неизвестными. Ранен шофер полковника Федюнинского.
По счастливой случайности начальник штаба тоже пришел в ратушу пешком.
Приказ в дивизии ушел уже через несколько минут.
Рассветало. На западе, от погранзастав, донесся артиллерийский гул — работали тяжелые орудия.
Никаких провокаций. Время провокаций прошло. Война.
В Ковель на новое место службы полковник Федюнинский прибыл в апреле 1941 года после окончания в Москве курсов усовершенствования высшего командного состава при Академии Генерального штаба им. К. Е. Ворошилова. Принял стрелковый корпус.
Это было повышение. Европа полыхала огнем войны, и пламя этого пожара разрасталось. Германские войска уже маршировали по Польше и Франции, перед ними сложили оружие бельгийская, голландская, греческая армии. В дни, когда полковник Федюнинский принимал дела корпуса, немцы вошли в Белград. 10 апреля советские войска по всей линии западной границы были приведены в боевую готовность. В те же дни пришло сообщение о подписании пакта о ненападении между СССР и Японией. Что ж, два года назад японцев оттрепали так, что эхо Халхин-Гола до сорок пятого года будет звучать в их головах.
Красная армия усиливала западную группировку. В том числе и кадрами. К примеру, на 9-й механизированный корпус назначили генерал-майора К. К. Рокоссовского, на 20-ю танковую дивизию того же корпуса полковника М. Е. Катукова[9].
Не случайно был направлен на запад и полковник Федюнинский. Многие дальневосточники и халхингольцы оказались в те дни в гарнизонах, расположенных в Западной Украине и Западной Белоруссии.
Штаб 15-го корпуса находился в Ковеле. Войска располагались гарнизонами вдоль границы по линии Ковель — Любомль — Владимир-Волынский. Южнее соединений полковника Федюнинского стоял 9-й механизированный корпус Рокоссовского. Буквально накануне Константин Константинович, объезжая свои дивизии и полки, завернул к нему в Ковель. Встрече были рады. Обнялись. Им было что вспомнить — Даурия. КВЖД. Оба были довольны тем, что в предстоящих сражениях их корпуса стоят рядом, плечом к плечу. И тому и другому было ясно, что гром грянет вот-вот. Федюнинский вдруг предложил заночевать у него, отметить встречу. Рокоссовский отказался. Сказал, что на выходные назначена коллективная рыбалка, выход на природу с женами и детьми.
— Но, видимо, и рыбалку придется отменить, — сказал Рокоссовский. — В такое время лучше быть ближе к своим частям.
Федюнинский рассказал о перебежчике. Позже Рокоссовский вспоминал: «Вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из Познани, и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз».
— Похоже, немец говорит правду, — сказал Рокоссовский.
— Я тоже так думаю.
— Срочно, под разными предлогами, вытаскивайте артиллерию с приграничных полигонов.
— Уже вытащил.
Они смотрели на карту, на линию границы, на помеченные карандашом районы дислокации своих частей, на другие пометки, по ту сторону. Оба, заядлые курильщики, много курили.
— Разведка и пограничники сообщают, что немецкая группировка постоянно усиливается, — пояснил Федюнинский, не отрываясь от карты и раскуривая новую папиросу. — К районам сосредоточения танков и бронетехники идут колонны бензовозов.
— Заправляют танки, что ж тут неясного… Но делаем вид, что ничего не происходит.
— Да, это верно. Стоит проявить какую-либо инициативу, на случай нападения, сверху тут же одергивают: не поддаваться на провокации.
— Как думаете, когда начнется?
— На днях, — сказал Федюнинский. — Пока стоит хорошая погода.
Рокоссовский покачал головой:
— Вот и я так думаю. У них там все готово. Затягивать не будут.
Большой и, к сожалению, непреодолимой проблемой и 15-го стрелкового, и 9-го механизированного корпусов было то, что развертываться им пришлось на новой границе, строить новый укрепрайон. А это, как известно, дело затратное. Требовался большой, если не сказать колоссальный материальный ресурс, а главное — время. Ни того ни другого ни у корпусов, ни у западных военных округов, ни у страны не было.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.