Федерико Феллини - [22]

— И тем не менее, когда в 1954 году появился твой фильм «Дорога», Венеция полностью компенсировала твой моральный ущерб.

— «Дороге» достался второй «Золотой лев» и гораздо больший успех, чем «Маменькиным сынкам». Правда, следом критики тут же принялись за «Мошенников», набросившись на фильм с особой страстью. Может быть, им не понравилась жесткая манера, в которой он был снят, но и сами они никогда не отличались особой мягкостью. Нино Гелли возобновил свои нападки на страницах «Бьянко э Неро». От него не отставали Гвидо Аристарко, Эрмано Конти-ни и Артуро Ланочита.

— Ты получил за «Дорогу» своего первого «Оскара». Какие воспоминания остались у тебя после голливудской церемонии?

— Репетиции проходили в Китайском театре в Беверли-Хиллз. Весь бульвар Сансет был покрыт золотым песком. Вокруг театра, где должна была проходить церемония, были возведены трибуны, вдоль которых проходило дефиле кинозвезд, мужчин и женщин. Они прибывали в лимузинах, похожих на катафалки, среди вращающихся мигалок, от которых кружилась голова. С обеих сторон исступленные толпы вопили, завывали, били в ладони и топали ногами.

У Джульетты было кресло номер тринадцать. Дальше сидели я, Энтони Куинн и Дино Де Лаурентис. Неподалеку от нас сидели Лиз Тейлор и Майк Тодд, Гари Купер, Бинг Кросби, Фрэнк Синатра, Кэри Грант, Джеймс Стюарт, Дебора Керр, Кларк Гейбл, Ван Джонсон, Джанет Гейнор, Алан Лэдд. Лиз Тейлор выставляла напоказ царскую диадему, словно Нефертити. Среди этого парада сверкающих туалетов Джульетта в своем горностаевом жакете, надетом на скромное платьице из тюля, выглядела маленькой бедной девочкой, неизвестно как сюда попавшей. Можно было подумать, что я подобрал ее в каком-нибудь цирке, одев в купленные по случаю вещи. За статуэткой пошел Дино Лаурентис, который никогда в этот фильм не верил и делал все возможное, чтобы его не снимать. После церемонии мы отправились ужинать в ресторан «Романов II», где свирепствовали Эльза Максвелл и Луэлла Парсонс. Они без малейшего почтения раздирали на части присутствующих. Зал был обтянут черным бархатом, и в нем царило похоронное настроение.

— Короче говоря, это была погребальная церемония?

— Шествие звезд немного смахивало на похоронную процессию, в самой же церемонии много от карнавала, но в то же время это был волнующий, трогательный спектакль, обставленный с полным пониманием того, что он означает, и все такое прочее. Несмотря на уличную шумиху, церемония вручения «Оскара» очень интимная, это встреча кино с самим собой в попытке воскресить мертвых, избавиться от морщин, старости, болезни, смерти. Церемония вручения «Оскара» очаровательна своей карикатурностью, это пародия на Страшный суд, это Возрождение плоти. Тот, кто, как я, принимает мифологию кино, не может отказаться от такого приза, как «Оскар». Оспаривать его мне кажется глупым и несерьезным. Кино — это тот же карнавал, цирк, манеж, шутовская игра.

— Ожидал ли ты, что спустя такое короткое время получишь второго «Оскара» за «Ночи Кабирии»?

— Вовсе нет. Мы узнали эту новость, когда ожидали ее услышать меньше всего на свете. Она застала нас врасплох, и мы так растерялись, что не могли решить, кому ехать за статуэткой. Поехала Джульетта. После этого фильма мы с Джульеттой получили необычайное признание. Генри Миллер написал нам письмо. В нем говорилось, что он посмотрел «Ночи Кабирии» два раза за три дня, что после показа он разрыдался в присутствии друзей и в течение добрых десяти минут не мог остановиться.

1975

НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ ФИЛЬМА «РИМ — ОТКРЫТЫЙ ГОРОД»

Существует несколько версий о том, каким образом Феллини был приглашен участвовать в подготовке сценария к фильму «Рим — открытый город». Обратимся снова к свидетельству Энрико Де Сеты: «Насколько я знаю, Росселлини к тому времени уже отснял короткометражку с Альдо Фабрици о гибели дона Морозини, но позже он решил сделать еще и полнометражный фильм. Тогда Фабрици сказал ему: «Я знаю одного парня, очень худого, но очень башковитого. Его зовут Федерико Феллини. Почему бы тебе не предложить ему принять участие в сценарии?» Так и получилось, что Росселлини пригласил к себе Феллини».

Но существуют и другие варианты истории, касающиеся фильма «Рим — открытый город». Создание этой незабываемой киноленты подробно описано писателем и сценаристом Уго Пирро в книге «Целлулоид», опубликованной издательством «Риццоли» в 1983 году. Пирро пишет: «Росселлини и Амидеи хотели, чтобы роль дона Морозини сыграл Фабрици, но они боялись, что он запросит очень высокий гонорар. Фабрици играл тогда в Салоне Маргерита, и они отправились однажды вечером туда, чтобы поговорить с ним после окончания спектакля. Амидеи принялся в душераздирающих выражениях описывать роль, которую Фабрици предстояло сыграть. Когда он наконец закончил, у Фабрици в глазах стояли слезы. «Теперь он сыграет эту роль даром», — подумали Росселлини и Амидеи, втихомолку обменявшись заговорщическими взглядами. «Я хочу за это миллион», — объявил тут же Фабрици, лишив их дара речи. Для них миллион был непомерной, невероятной суммой. Тогда Росселлини пришел просить помощи у Феллини, поскольку они с Фабрици были большими друзьями. И Феллини, который умел быть очень убедительным, уговорил Фабрици сыграть эту роль за четыреста тысяч лир, которые к тому же постепенно, со всякими вычетами, сократились до нескольких тысяч лир».