Федеральный наемник - [56]

Я подозвал к себе Павла. Меня всегда удивляло, что с лица этого парня в течение всех суток не сходило сонное выражение. Интересно, сколько ему надо времени для сна, чтобы однажды оно бы исчезло, как старая обгоревшая кожа, и он обрел бы вполне бодрый вид.

— Посмотри окрестности повнимательней, не нравится мне эта тишина. А тебе?

— Тишина как тишина, лучше, чем когда стреляют.

Я не стал ему возражать, но я твердо знал, что это правилодействует далеко не всегда, нередко все обстоит с точностью до наоборот.

— Давай иди, только старайся быть незаметным.

Павел пошел вперед и вскоре исчез за поворотом. Когда же мы тоже дошли до поворота, то его нигде не было видно.

Я вдруг почувствовал, что мои нервы напряжены до предела. Я сам не знал, почему, но ощущение опасности нарастало, как звук приближающего поезда. Я сделал жест, призывающий всем остановиться. Пока у меня на рассосется это чувство, я решил дальше не идти.

Внезапно раздался какой-то странный шум. Затем я увидел, как по косогору, словно змея, извиваясь, ползет Павел. При этом он еще умудрялся махать нам рукой, призывая ложиться.

— Все быстро ложитесь, — негромко скомандовал я.

Павел сполз к дороге, затем, низко пригибаясь, побежал по направлениям к нам.

— Там впереди замаскированный пост. Я видел троих. Они меня не заметили только потому, что молились, — доложил мой разведчик.

Не зря внутренний голос мне посоветовал остановиться, подумал я.

— Где они?

— Там, — указал направление Павел. — До них метров триста.

— Должен тебя огорчить, но тебе придеться поучаствовать в битве. Не очень большой, не такой, как при Каннах, но все же в настоящем сражении. Если хочешь остаться в живых, действуй, как тебя учили твои командиры.

Павел откровенно скривился.

— Я тоже пойду с вами, — вдруг сказала Ванда.

Я хотел было возразить, но посмотрев на решительное и суровое выражении ее лица, промолчал.

— Показывай, как к ним лучше и незаметней подобраться, — сказал я Павлу.

— Я знаю, я видел, как это можно сделать.

Втроем мы сошли с дороги и стали подниматься на гору. Преодолев половину дистанции, вертикальное положение сменили на горизонтальное. Таким не самым приятным и быстрым способом, обдираясь об острые камни, достигли вершины.

— Видите, они вон там, — показал Павел на небольшой перелесок.

Но сколько я не всматривался, ничего не замечал; маскироваться эти гады умели замечательно. И все же через несколько минут я их обнаружил после того, как увидел, как сверкнул на солнце какой-то оптический прибор или прицел. Только после этого я сумел различить, где они находятся.

— Видите вон там довольное глубокий овраг, — вновь показал Павел. — По нему можно подобраться к ним с тыла.

— Ты прав, но только в том случае, если там никого нет. Но если они не будь дураками выставили там свой пост? Или еще хуже заминировали проход? Мы как раз нарвемся либо на боевиков, либо на мины.

— Вы просили показать, я вам показал, — с обидой проговорил Павел. — А другого пути все равно нет.

Я осмотрел окрестности и согласился с ним — другого пути действительно не было.

— Ладно, ты молодец, — решил я прибодрить его боевой дух. — Ты все рассудил верно. Иного пути действительно нет. Пан или пропал. Вперед и с песней.

Опущу описание того, как мы ползли к этому чертову оврагу. Местность была каменистая, и острые камни впивались нам в кожу. Приподняться же нельзя было ни на сантиметр, иначе велика опасность, что нас засекут.

Наконец, оцарапанные до крови, мы добрались до оврага. Теперь идти было легче, можно было шагать в полроста. Зато каждую секунду нам грозила опасность взлететь на мине. Я невольно стал молить Бога, дабы он помог бы преодолеть этот участок пути без взрыва.

Внял ли моим молитвам Бог или там не было мин, не знаю, но им удалось подобраться к боевикам на метров пятьдесят незамеченными. Хотя, учитывая наличие у них оптических приборов, это больше походило на чудо. Я могу объяснить его лишь одним: находясь вдали от начальства, они расслабились и потеряли бдительность.

Теперь мы отлично видели боевиков. Их было трое. Надо отдать им должное; эти ребята в самом деле замаскировались очень умело, с дороги их заметить было практически невозможно. С их же укрытия она просматривалась как на ладони.

Один из них что-то сказал другому, тот приподнялся и стал осматривать окрестности. Я зашептал Павлу и Ванде.

— Вот тот по виду больше всего похож на командира. Нам надо захватить его живьем. Остальные вряд ли нам понадобятся. Стреляйте в этих ребят, а я займусь их начальством. Все поняли?

Я по очереди посмотрел на Павла и Ванду. Те также по очереди кивнули головами. Только выражение их лиц было разное; у парня как всегда полная отрешенность, у Ванда — решимость исполнить мой приказ.

— Я поползу вперед, вы оставайтесь на местах. Как я только заору, поливайте их огнем. Не жалейте патроны, у них их много. Так что восполним.

Я пополз. Я не торопился, так как вся операция могла быть сорвана, если подо мной громко переломается ветка.

Я подполз на максимально близкое расстояние. Я даже разглядел прыщ на лице их предводителя. Все трое удобно расположились на дереве на специально сделанных сидениях. Один из них курил сигарету, правда старался не слишком дымить. И не ведал, бедняга, что сейчас делает последние в своей жизни затяжки?