Фазовый переход. Том 2. Миттельшпиль - [78]

А сама по себе новая боевая задача казалась скорее приятной – переход через весь Тихий океан (это почти четверть экватора), приличные выплаты «за дальний поход» и иные, связанные со сменой места дислокации. Да и возможность отдохнуть от надоевшей азиатчины в одном из самых красивых и культурных городов США – сама по себе многого стоит.

Минут через пятнадцать адмирал предложил спуститься к нему в салон и немножечко выпить, «для прояснения обстановки», как он выразился. «Сухой закон» в походе для личного состава, конечно, существовал, но на высший и старший комсостав он не распространялся, люди взрослые и ответственные, сами знают, чего, когда и сколько.

Адмирал Паркер вдруг напрягся, взглянув на державшийся по правой раковине[132] крейсер «Банкер Хилл». Опыта ему хватило, чтобы мгновенно заметить непорядок.

– Смотрите, Леви, – окликнул он командира авианосца, – с чего это мы вдруг увеличили ход? Разве была команда?

Действительно, гигантский корабль явно шёл гораздо быстрее, чем всего полчаса назад. Прибавил не меньше пяти узлов.

– Что за чёрт? Я ничего такого не приказывал! Да и с мостика ничего не докладывали! Что там вытворяет этот Гэтсби? – Коммодор имел в виду своего старшего помощника, заменявшего командира в ходовой рубке.

Вудбери дёрнул тяжёлую стальную трубку телефона прямой связи, закреплённую на переборке.

– Чарли, в чём дело? Что значит в чём? Мы ускоряемся, ты разве не видишь?

– Ничего страшного, кэп, всё под контролем. Я просто решил немного погонять механиков. Проверить, не спят ли они. Заодно уточнить, как быстро мы сумеем набрать полный ход. Вдруг русские прилетят по нашу душу? Ха-ха-ха!

Больше, чем слова и действия помощника, коммодору не понравился его смех.

– Да он что, травкой обкурился, если не хуже? – повернулся командир к адмиралу, не слышавшему слов из рубки.

– Сэр, с Гэтсби что-то не в порядке. Он сказал, что для тренировки решил дать авианосцу полный ход. На случай, если русские прилетят…

– На этот случай нужно отрабатывать разворот против ветра, – вставил командир авиакрыла, – а не гонку за ним. Мои птички хоть и не поршневые, но взлетать против ветра любят всё-таки больше.

– Пойдёмте в рубку, – сказал адмирал. – Сами посмотрим, что там творится.

«Рональд Рейган» продолжал набирать обороты. На жидкокристаллическом дисплее лага выскочили уже цифры «28». Когда адмирал с командирами и свитой присоединившихся по пути штабных офицеров, нюхом учуявших настроение своего шефа и возникших в переходах «острова» как бы из ниоткуда, появились в длинной дугообразной рубке, удивительно малолюдной по сравнению с её размерами и количеством пультов, экранов, джойстиков и манипуляторов абсолютно непонятного постороннему человеку назначения, скорость авианосца подходила к тридцати.

Коммандер Гэтсби повернул к адмиралу улыбающееся лицо.

– Очень хорошо идём, сэр. И это при том, что мы уже год не проходили докования…

– Вы что, пьяны? Или сошли с ума? Кто вам позволил такие шуточки на вахте? – Адмирал смотрел на коммандера, не понимая, что происходит. Подчинённые ему офицеры очень хорошо знали, что Паркер не выносит ни малейших вольностей в общении. Даже лишнее слово или неподходящий к обстоятельствам жест мог вызвать взрыв неконтролируемых эмоций. А Гэтсби нагло усмехался и разговаривал, будто с приятелем в портовом кабаке.

– Да вы!.. Я! Немедленно вон из рубки!..

Коммандер пожал плечами, искренне не понимая, из-за чего этот шум, и тут палуба под ногами у всех ощутимо дёрнулась. И откуда-то издалека донёсся странный шипящий скрежет.

Историю «Титаника» знают практически все, кто по книгам, кто по фильму с Ди Каприо. Какое-то количество интересующихся людей усвоило и с десяток конспирологических версий, охватывающих почти все популярные темы – от пришельцев до очередного заговора «сионских мудрецов».

«Рональд Рейган» не был суперлайнером, на котором собрали несколько десятков миллиардеров, чтобы разом погубить их в ледяных водах Атлантики, не был застрахован на оправдывающую его гибель сумму. На его постройку пошло не бросовое железо, «трескающееся в холодной воде», а самые качественные сорта современной стали, однако он точно так же был обречён на гибель, как и его «предшественник» веком раньше.

В его реальной жизни и службе скорее всего не произошло бы никаких сверхъестественных случайностей, а от превратностей судьбы и вражеского оружия он был защищён максимально возможным на нынешнем уровне развития техники и военно-морского искусства образом. Авианосец мог эффективно поразить лишь близкий ядерный взрыв – ракетной боеголовки, мины или торпеды. Или одновременное попадание десятка мощных противокорабельных ракет типа российского «Гранита».

Но на вариант, реализованный по человеческому замыслу, но нечеловеческой и, возможно, сверхъестественной силой, конструкция корабля рассчитана не была.

Пусть толщина листов корпуса «Титаника» была всего 20 миллиметров котельного железа, а бортовая противоторпедная защита «Рейгана» состояла из самой современной броневой стали, нескольких слоёв кевлара, бортовых коффердамов, нескольких вертикальных водонепроницаемых переборок – для напоминающей очертанием гигантский утюг верхушки рифа, направленной остриём навстречу жертве, это не имело никакого значения. Если веком раньше выступ обыкновенного, даже, говорят, слегка подтаявшего льда вскрыл борт лайнера на протяжении ста с лишним метров, то несокрушимому граниту (горной породе, не российской ракете) ни малейшего сопротивления не смогли оказать все изыски нынешних судостроителей.