Фазовый переход. Том 2. Миттельшпиль - [67]

Адмирал шумно выдохнул воздух и кивнул, кусая губы:

– Будь по-вашему. Но не думайте, что я забуду этот разговор, сэр!

– Ничего не имею против, сэр! Но ещё раз обращаю ваше внимание – вы обязаны выполнить приказ точно и в срок. И примите все меры к недопущению возможных террористических актов. Пусть ваши люди перероют свои корабли от киля до клотиков и озаботятся выявлением всех «неблагонадёжных». Не смею вас больше задерживать.

Адмирал несколько секунд смотрел на погасший экран, облегчая душу доступными английскому языку ругательствами, а потом вдруг замолчал и задумался. Чего-то он, пожалуй, не уловил. Обстановка «за бортом» явно изменилась. И сам приказ, и документ президента, позволяющий Паттерсону такой тон и такие действия, – всё это означает резкую смену курса по команде флагмана «Поворот все вдруг!». И что бы он сам сделал с командиром корабля, вздумавшим запрашивать у него, комфлота, объяснений по поводу этого семафора, а тем более – выразившим протест против такого маневра.

Да, думать надо и по своим каналам попытаться узнать о настроениях в Белом доме и вокруг. А свои, и очень влиятельные, каналы у него до сих пор были. С выходом на людей, способных и Паттерсону с его бумажками голову скрутить, и кое-кому повыше. Только пора ли это делать прямо сейчас или немного подождать развития событий – Макэлрой ещё не понял.

…Прямо из пустого «холла» ресторанного туалета, где, на удивление, не было ни одного человека, как и в дюжине кабинок следующего помещения, Новиков с Шульгиным и профессор снова переправились в Замок. Теперь формула этой «операции» была внесена в память блок-универсалов, и одно нажатие кнопки соединяло любое место любой из реальностей с точкой последнего пребывания в Замке. Нужно было просто сделать шаг сквозь на мгновение ставшую прозрачной зеркальную стену розового с белым кафельного зала туалета и оказаться посередине всё того же, полусумрачного, но расцвеченного яркими, праздничными, почти голографическими витражами бара.

Переход осуществлялся хоть и с помощью аггрианского прибора, но по принципиально иной, форзелианской методике[108], не «пробивавшей» напрямую реальный пространственно-временной континуум, а как бы всего лишь замыкая друг на друга находящиеся в одном многомерном пространстве ячейки Гиперсети. Там, где никаких понятий о времени и расстоянии в «человеческом» смысле вообще не существует. Оттого в материальном мире этот процесс никак не отражался и на него не воздействовал.

Теперь они могли сколь угодно долго решать свои дела в Замке и в любой из разрешённых параллелей, и вернуться на ГИП по собственному желанию в любое из мгновений, следующих за их перемещением в Замок, но ни в коем случае не предшествующее ему! Но если Воронцов, Левашов или кто угодно другой передал бы им сигнал о необходимости возвращения, то обратный переход был возможен лишь в момент «после вызова». На первый взгляд – пресловутый парадокс, а при более внимательном рассмотрении – всё вполне логично.

Зато здесь их сразу охватил покой. Примерно такой, что испытывают солдаты, отведённые с передовой на переформирование. Будто зашли за гряду холмов, отрезавших звуки даже артиллерийской стрельбы, – и сразу получили приближающуюся к ста процентам гарантию, что ни с кем из них в ближайшее время ничего плохого не случится. Само же по себе «ближайшее» – понятие очень растяжимое.

Вот снова день угас, как ветра лёгкий стон,

Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.

Но я, покуда жив, печалиться не стану

О дне, что отошёл, и дне, что не рождён.

Тысячу лет назад написано, а не прибавить, не убавить, несмотря на весь так называемый «культурный и технологический прогресс человечества».

Ужинать по времени было ещё рано, да и смысла никакого, только что ведь из-за стола, пусть и весьма лёгкого. Вновь садиться – когда голод даст о себе знать, и тогда уже, как в прежние времена, основательно, за полночь, и чтобы застольная беседа сопровождала ужин. Как в диалоге Платона «Пир», к примеру. О чем там Сократ с приятелями рассуждали? О вреде пьянства, кажется, и о прелестях любви. Или наоборот. Перечитать бы невредно[109].

Жаль только, что компанию им составят только эти девушки с витражей. Посмотрели бы они сейчас, повзрослевшие на тридцать лет, как их приукрасил и какими сохранил для истории, не только земной, но и галактической, их бывший приятель.

День сегодня у друзей получился до чрезвычайности длинный и перенасыщенный, информационно и эмоционально. Хорошо бы отвлечься чем-то совсем посторонним, интересным и необременительным. Верхом бы покататься по окрестным прериям в компании глядящих из глубины подсвеченных голограмм девиц. Выяснить, наконец, практическим путём, можно ли действительно, без крайне неприятных последствий носиться по степям сумасшедшим аллюром только лишь в кружевных панталончиках и кружевных же, по моде тех времён, золотистых чулках, вставив в стремена алые туфельки на высоченных шпильках.

Еще тогда, только закончив это произведение искусства и своих эротических фантазий, Сашка подвергся критическим нападкам товарищей, знавших толк в верховой езде. Они подробно объяснили другу, как именно будет выглядеть и как выражаться прелестная Людмила, если он заставит её на самом деле прокатиться в подобном наряде хоть пару километров.