Щелкнул бич… Карета тронулась под звяканье мундштуков и легкое поскрипывание рессор. Песок аллеи шуршал под колесами. Лошади пошли рысью. Марианна прижалась щекой к холодной коже обивки и закрыла глаза. Ее измученное сердце успокоилось, но она внезапно почувствовала смертельную усталость.
В то время как тяжелая берлина углубилась в утренний туман, чтобы начать длинную дорогу к Парижу, она задумалась над нелепостью и жестокостью ее участи, обрекшей ее на эти непрерывные скитания в поисках если не возможного счастья, то хотя бы тихого убежища. Она приехала сюда, бежав от недостойного и преступного мужа, она приехала матерью, не будучи супругой, чтобы ребенок, которого зачала в ней любовь Императора, мог жить с высоко поднятой головой, она, наконец, приехала с невысказанной надеждой навсегда отвести нависшую над нею и ее жизнью угрозу. Она возвращается богатой, наделенная княжеским титулом, знатным именем, с безупречной отныне честью, но в ее опустошенном сердце не было больше ни иллюзий, ни нежности. Она возвращается, но к чему? К жалким крохам любви, которые сможет предложить ей супруг Марии-Луизы, к темной угрозе мстительной ненависти Франсиса Кранмера, к грустному одиночеству, ибо ей в будущем надлежит строго соблюдать приличия, раз Язон не смог… или не захотел приехать. В конечном счете в конце дороги ее ожидало только старое жилище с портретом и верным другом, будущий ребенок и перспективы, которые она совершенно не могла себе представить.
Снова неизвестность.
