Фаворит. Полководец - [115]
–Чего ты тут? Настена вам уж постель изготовила. Да и молодая тебя поджидает,–толкнув в плечо зятя, опустился рядом на завалинку Дмитрий.
—Да надышался духоты и шума наслушался. Вот сижу, сверчков слушаю, да свежим воздухом дышу.
—Ага. Ну это-то дело доброе. Только мне уж племяшей хочется на руки взять.
–Своих мало?
—Мало. У нас род Дорохиных знаешь какой знатный был. Почитай полсела в родне. Н-да. Был,--тяжко вздохнул парень.
Хм. Да пожалуй все же муж зрелый. Уж двое деток, сынок и дочка. И то не предел. Вот вернулся хозяин в дом, теперь все по иному будет. А вот в прежнем их селе… Пожгли их шведы, да побили без жалости. Вот как поднялись крестьяне против господина заморского и на вилы его с управляющим подняли так над ними расправу и учудили. Так что, пусть Дмитрию сейчас только двадцать три, а он получается глава всему роду. Потому как самый старший. Так-то оно сиротами оставаться.
–Так какая радость Дорохиным, коли дите Редькиным уродится?–Не желая давить на больное, хмыкнул Александр.
–И что с того? Не племяш он мне будет, что ли?
–А как девка?
–Хм. Девка. Я тебе вот что скажу, Саня, подлое племя эти девки. Ты ее растишь, растишь, душу вкладываешь, а она хвостом махнула и в другую семью подалась. Так что, делай парня. Он тебе и опора, и надежа, и тихая старость, и роду продление. А чем шире род, тем крепче он на этом свете стоит. Вон, Бориску уж тоже женить пора. Девятнадцать годков оболтусу. И хозяин эвон какой справный. Вишь, как хозяйство поднял. Одной земли с двумя бабами восемнадцать десятин пашни поднимал два года. Пора женить, пусть род прирастает. Эвон Агап, царствие ему небесное, так никого после себя и не оставил.
–Да есть у него сынишка,–не подумав брякнул Александр.
–Ты это о чем?–Вскинулся его шурин.
–Да так, ни о чем. Сказал и сказал.
–Нет, ты уж начал, так заканчивай.
–Ну, когда мы у Острожского служили, была там одна девка при маркитанте,–не вдаваясь в подробности, начал пояснять Редькин.–Крутил с ней Агап. Но признаться, кто только с ней не крутил. Одно слово, девка.
–И?
–Пару месяцев назад, еще до замирения, катались мы с парнями по делам в Люцин. Есть там на тракте, верстах в тридцати от города новый трактир. Та баба как раз его и содержит. Заработала своим передком, да сподобилась,–вновь не стал он вдаваться в подробности, тем более, что это и впрямь имело место быть.–А при ней сынишка, Гаврилой Агаповичем прозывается.
–Точно Агапа?
–А смысл ей врать? Она чай в родню никому не набивается. Опять же, баба она завсегда знает от кого понесла. Даже и при таких делах.
–Это да. Хм. Вот что. Ты тут покуда дух переводи, отдыхай, а я пожалуй прокачусь до того трактира. Как его найти говоришь?
–Дмитрий…
–Что?–Вскинулся Дорохин.
–Да не найдешь ты. Я уж лучше сам покажу. Опять же, по Задвинскому герцогству лихого народца пока еще хватает,–поняв, что переубедить его не получится, произнес зять.
–А Ольга как же?
–Ну, а что Ольга. Чай и ее племяш получается. Только, ты это. Если удумал ее сюда утянуть, то пустое. Она уж устроилась, и по совести сказать, невеста завидная. Так что и жизнь свою еще устроит.
–Хорошо коли так. Но она должна знать, что не одна на этом свете. Пусть живет своим укладом, выходит замуж, рожает детей, но только Гаврила должен точно знать кто его дядья да тетка. Я чай думаю погостить-то отпустит.
–Это за тридевять земель-то!
–Так ни к чужим же.
–И что? Не, даже не думай.
–да ну тебя. Иди эвон, жена тебя уж заждалась. Еще подумает, что лешак ее побежал к кикиморам нужду справлять.
–Ох и язва ты, Дмитрий.
–А-а,–отмахнулся Дорохин.–Тебе не привыкать, эвон сколько Олька тебя чивостила. Иди уж.
Хм. Ну, а что делать. Пошел. Нет, не в обязанность. А очень даже с охоткой. Вод до дрожи во всем теле и холодка под ложечкой. А еще и в горле першит. Пересохло как-то разом. Интересно, квас-то молодым в угол поднесли? Иль придется идти искать?
–Отдать швартовы!
–Отдать швартовы!
Вторя атаману поспешил продублировать команду боцман, ну и подкрепил ее свистком дудки. Казаки дружно засуетились у кнехтов, высвобождая бригантину из плена. А и то. Не дело такой-то красоте стоять у причала. По этому кораблику плачут моря океаны.
Хм. Вообще-то, недолго осталось. Вот минуют Псковской и Чудское озера, спустятся вниз по Нарве и здравствуй Балтика. Это для начала. Потому как далее без остановок прямиком в Северное море и дальше. Пока только до французского Бреста. Уже не близко. Порядка трех с половиной тысяч верст. Но и в то же время, не так чтобы далеко. До Карибских островов им предстоит преодолеть путь в десять тысяч верст. Так что, чуть больше трети получается. А если учесть путь по прямой не получится в любом случае, то и того не наберется.
Матросы разместились на лавках между мачтами и по команде все того же боцмана, навалились на рычаги. Поначалу пошло тяжко. Но постепенно гребцы вошли в неспешный ритм, заставляя вращаться боковые гребные колеса. «Ласточка» поначалу медленно и нерешительно, но постепенно все более уверенно начала отходить от деревянного причала.
Карпов выполнил свое обещание еще на галерах. Впрочем, оно и к лучшему, что поначалу там. Потому как не обошлось без болячек, которые приходилось исправлять на ходу. Что-то переделывать, что-то додумывать. Оно конечно в любом случае, лучше чем весла. Но к чему пользовать недоработку, коль скоро можно довести до ума. Так что, на бригантину устанавливали машину уже со знанием дела. И ходовые испытания показали, что изготовлено все как надо.
Русь конца семнадцатого века. Именно Русь, потому что Россия делится на несколько независимых государств: Русское царство, Новгородская и Псковская республики, Гетманщина на левобережье Днепра да земли донских казаков. Нашему современнику довелось попасть в тело молодого стрельца. И вроде выпячиваться не хочет, да оно само как-то так происходит, не получается у него остаться незамеченным, хоть тресни. Да еще в интриги то и дело влипает. Оно вроде и с честью вывернулся, да только не все так просто. Ушел от одних, угодил под колпак другим.
Здесь многое напоминает Землю, но в то же время есть и масса отличий.Девственная планета или параллельный мир? Пожалуй, ответа на этот вопрос нашим современникам так и не найти. Но если все-таки постараться выжить, вспомнив все, чему когда-то учили или о чем слышал? Оно вроде и немало получается, так что прожить остаток своих дней, и даже с относительным комфортом, вовсе не непосильная задача. Но главное ли это? Наступает момент, когда ты подобно Цезарю подходишь к неприметной речушке и тебе приходится принять судьбоносное решение.
Угораздило же нашего современника Ивана Рогозина, мужчину средних лет, оказаться в конце альтернативного 17 века. Оно с одной стороны вроде как обретенная молодость, как ни крути, но сейчас ему не сорок с лишним, а только двадцать два года. И весь его багаж знаний и опыта остался с ним. И перспективы безбедной жизни очень даже реальны. Но с другой стороны, на плечах Ивана Карпова, как теперь его зовут, оказался стрелецкий кафтан, а он сам на пожизненной государевой службе. И мотает его от Урала до Крыма. И когда кажется, что его удел это огонь и гарь сражений, до конца дней, жизнь закладывает очередное колено.
Я решил все проблемы с наследованием и теперь мне нечего опасаться преследований со стороны дяди. Правда же? Ну ведь правда? Вот хочется верить, что хоть что-то может пойти так, как задумано. Ну что на это сказать. Хотеть не вредно. Вредно не хотеть. Потому что дядюшке не даёт покоя моя скромная персона. Да и для остальных я фигура в которой течёт кровь Рюриковичей, дающая мне право на великокняжеский стол. Вот и наблюдают за моими потугами, запасшись попкорном. Словом, всё как всегда. Хочешь мира, готовься к войне.
Угораздило же меня! Нет, в тьме безвременья сидеть куда хуже. Факт! Но ведь меня туда опять упакуют. Причём скорее рано, чем поздно! Попасть в тело княжича… Плевать, что он не наследный. Потому что помножить на ноль решили всю старшую ветвь великокняжеского рода. Вот мало мне собственной тяги к приключениям на пятую точку. Так давайте по следу ещё и убийц пустим. Весело? Да просто обхохочешься!
Иван Рогозин не просто увлекался фантастикой, историей и реконструкциями. Он пошел дальше и основал свою собственную мастерскую, где воссоздавал как реплики старинного ручного оружия, так и технологии. Есть возможность, есть желание, так отчего бы и нет? А ведь и представить себе не мог, что все это может понадобиться в реальной жизни. Хм. Или все же в нереальной?Вот угораздило же попасть в тело стрельца в альтернативной допетровской Руси. Именно Руси, потому как известной ему России тут еще нет. На дворе конец семнадцатого века, а на престоле все так же восседают Рюриковичи.Ну-у, теперь-то он развернется! Н-да.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Дима — обыкновенный мальчишка, которому интересно все необычное, что происходит в городе. И однажды, в момент смертельной опасности, он попадает на Тайные Тропы — запретные пути между мирами, где не выживет ни один человек без собственного кота. Дима и его кот Барс побывают в других мирах, преодолеют множество опасностей и найдут верных друзей. Вместе они смогут понять, как так получилось, что от маленькой Диминой жизни вдруг стала зависеть судьба всего мироздания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.