Фаворит. Боярин - [80]

И вот теперь посол просит о встрече в его доме. Нет, опасности в этом никакой. Если только господин Хансон не тронулся умом. Потому как не любить Ивана не любили, но число желающих его недооценивать резко пошло на убыль. О желающих с ним связываться и говорить нечего.

Дом посла располагался в престижном Среднем городе. Кто бы сомневался. И являлся каменной постройкой, что для Пскова все же было не типично. А уж о черепичной крыше и говорить нечего. Нет, кирпичные строения и черепичные крыши сейчас вполне себе начинают появляться, пусть по большей степени сейчас и представляют собой только строительные объекты. Но и уже имеющихся, и строящихся было еще слишком мало, чтобы оказывать влияние на общий архитектурный стиль.

При входе Ивана встретил весьма чопорный дворецкий. Иван даже на миг подумал, что принимает участие в театрализованной постановке. Уж больно этот великовозрастный слуга походил на образ английских дворецких, из фильмов прошлой жизни Ивана.

Приняв шапку и кафтан, старик проводил госты в гостиную. Н-да. Все же шведы и иже с ними те еще скупердяи. Обстановка прямо таки спартанская. С другой стороны, Ивану вот такая скромность была куда ближе. И дома у него все было сугубо функционально в угоду не роскоши, а удобства.

Да только о его новой усадьбе, такого сказать никак нельзя. Тут все будет просто роскошно. Потому как иначе нельзя. Это ведь и не дом вовсе, а его лицо. Вот и жилище посла могло бы быть побогаче, дабы производить впечатление. Или решили, что лапотникам псковичам и так сойдет? Очень может быть. Правда, в отличии от той же Европы не меньше половины жителей республики с младых лет никогда не носили даже деревянных башмаков, а только кожаную обувь. Кабальные крестьяне, те да. У них вообще все было тяжко.

— Господин Карпов, рад, что вы приняли мое предложение, — едва Иван устроился на диванчике, как к нему тут же вышел посол.

— Здравствуйте, господин Хансон, — поднимаясь, и отвешивая учтивый поклон, приветствовал его Иван.

Вообще-то, этот мужчина, слегка за сорок, с грубыми, рубленными чертами лица, и до синевы выбритыми щеками ему откровенно не нравился. Более того, производил на него отталкивающее впечатление своим вечным высокомерием. Он всем своим видом показывал, что является представителем великой державы, а значит все остальные априори ниже его по положению.

Н-да. Или шведы реально ни во что не ставят псковичей, несмотря на то, что в ходе последней войны не сумели отвоевать у них ни пяди земли. Или направили в мелкое государство полного идиота. Ну не пристало послу вести себя подобным образом с человеком входящим в высшие круги правительства республики. Если не самого влиятельного. А что такого? Деньги, положение, авторитет, сила, у Ивана имелось все из этого перечня. Причем в избытке.

— Не согласитесь ли отужинать в моей компании? — Предложил Хансон.

— Хм. Вообще-то, вы меня на ужин и приглашали. Признаться, я голоден, и лучше бы вам подойти к этому вопросу с русской обстоятельностью, — не удержавшись от шпильки, ответил Иван.

— О-о, уверяю вас, мой повар постарается сделать все возможное, для того чтобы вы остались довольны.

Ну вообще-то, посол ничуть не соврал. Да высокомерен, да чванлив, но повар у него и впрямь хорош. И стол был достаточно изобилен, чтобы из-за него не встал голодным даже завзятый обжора. Или эта сволочь, что едва ковыряется в переменах блюд, желает показать контраст между русским дикарем и цивилизованным европейцем. Очень возможно. Но, не на того напал. Ходи голодным, йолки! Как и слуги, которые наверняка рассчитывали на остатки с прямо-таки пиршественного стола.

— Итак, господин Хансон, зачем вы хотели меня видеть? — Поинтересовался Иван.

— Вижу, светская беседа не ваш конек, — с легкой ухмылкой неопределенно ответил посол.

Угу. Иван во всех этих играх в гляделки, выдержку и владения собой был откровенно не силен. А потому, его нетерпение в купе с недоумением для поднаторевшего в подобном общении, читались как открытая книга. Да и плевать. Иван не собирался лезть в игры в которых ни черта не разбирался.

Пусть играет кто-то другой. Все эти тонкие комбинации и многоходовые операции не для него. Ему что попроще, и прямо в лоб. Вон даже в интриге с Острожским полностью отдал все ему на откуп. Даже деньги на взятку, для занятия должности старосты ему отдал. Пускай сам решает кому и сколько. Выйдет экономия, Иван спрашивать отчет не станет. Главное результат. Положительный.

— Ну, господин Хансон, сколько мог я выдержал. По моему для соблюдения приличий вполне достаточно. Тем более, что тут кроме нас никого и нет.

— Ну что же, к делу, так к делу. Итак, господин Карпов, речь пойдет о вашей металлургии.

— Вы хотите говорить о моем производстве? Я не ослышался? — Сделав ударение на слове «моем», поинтересовался Иван.

— Нет. Вы не ослышались.

— И-инт-тересно. Ну что же, излагайте, господин Хансон.

— Ваши железоделательные заводы вот уже три года работают на шведской руде.

— И к обоюдной выгоде, прошу заметить, — не удержавшись вставил свои пять копеек Иван.

— А вот тут я не был бы столь категоричен, — с явным сомнением возразил посол. — Каждый год объемы закупок руды увеличиваются. Число судов купца Ерохина возросло до восьми, что уже вдвое превышает их изначальное количество. Более того, благодаря вашему новому судну с судовой машиной, число рейсов возросло вдвое. Но оборот железа и стали остается на прежнем уровне. Что никак не может нравиться моему королю.