Фаворит богини - [21]

* * *

Через два года пребывания в монастыре Искандер перешел на индивидуальное обучение, а преподавателем богословия и главным наставником стал сам Всевидящий. Именно он сообщил юноше важную для него весть.

— Адвик, на будущей неделе в храм должен прибыть Бхивин. Если ты считаешь что способен справится с ним, я не буду тебе мешать. Тебя многому научили — кинжал, отравленный дротик, стрела, румала — выбирай сам. Как решит Кали, так и будет.

— Я подумаю, учитель. — Внешне спокойного юношу буквально «колотило» от нахлынувших чувств. Придя в свою комнату он сразу стал разрабатывать план мести, до глубокой ночи перебирая орудия и способы убийства кровника. Но наутро, избавившись от перевозбуждения, он отчетливо понял, что Бхивин ему все еще не по зубам. Раз он такой же универсал как и он, то и в хитрости, и в боевке не уступает учителям Искандера. Также вспомнился первый побег с разрешения гуру — где буквально за день юноша потерял человеческий облик и вернулся назад как побитый пес.

Получается, новое разрешение гуру — которое идет вразрез с его же интересами — должно привести к тем же последствиям. Юноша решил в очередной раз не терять лицо и отложить срок мести. Несколько «случайных» встреч с кровником Искандер отработал на отлично — на Бивина смотрел преемник Всевидящего с тем же добрым и спокойным взглядом, который, как он понял, почему-то явно если не пугал, то сильно напрягал Бхивина.

Занятия с гуру являлись продолжением темы богослужения, которую преподавал Оджас, но акцент обучения сменился. Теперь упор делался на тантрах (основа, сущность) сконцентрированных на эзотерических традициях. Тантры позволяли использовать особые тайные практики и инициации которые ведут к вершинам духовного развития и благодаря которым чувства становятся полностью подконтрольны, а сам человек становился «господином речи». Так Искандер овладел гипнозом. Каждый из послушников за время обучения должен был пройти» производственную практику» по своей основной специальности, а также практику в боевой тройке тугов. Всевидящий отлично понимал, что парень скорее придушит своих будущих однополчан, чем ни в чем не повинных людей, поэтому практика ему предстояла особая.

В 916 году, когда Искандеру исполнилось пятнадцать лет, в центральной части Индии уже год шла гражданская война. Самопровозглашенный император из династии Раштракутов Индира III покинул свою столицу Манакхету находящуюся на юго-западе Индии и двинул свои войска на северного соседа — махараджу Махипалу I из династии Пратихара. Индире III удалось существенно потеснить своего соседа и в 916 году даже захватить его столицу Каннаудж — правда, ненадолго. За год военных действий две полумиллионные армии попросту разорили все близлежащие провинции. Как итог — часть умирающих с голоду крестьян вышли на большую дорогу и разбрелись по всей Индии, называя при этом себя тугами.

Настоящие туги действовали тайно, тщательно заметая следы своих преступлений, не привлекая к себе интереса общественности и властей. Их жертвами были состоятельные путники явно имеющие при себе серебро (фанатики оставляли себе только серебро, которое шло на отливку ритуальной мотыги — остальное жертвовали храму) пропажа которых оставалась незаметной для окружающих. Лжетуги — которых сектанты прозвали «пендари» — действовали почти открыто и убивали всех без разбора буквально за краюху хлеба. На такой беспредел власти были вынуждены ответить максимально жестко и им было безразлично — «пендари» ты или истинный туг, что в общем-то правильно.

Руководство храма приняло решение избавиться от опасного конкурента. На это дело монастырь выделил два десятка послушников, Искандер попал в их число. Убийц юноша ненавидел люто, поэтому согласился без колебаний. Конспирация работала без сбоев, и неделя пути от храма опять прошла под дурманом. Далее юноша влился в одну из групп ликвидаторов — практика началась.

За полгода скитаний пришлось применить все свои знания и умения, в том числе маскировку и запутывание следов — скрываться от карательных отрядов властей приходилось довольно часто. Туги случалось несли потери — но только не те группы, в которых работал юноша. Несмотря на юный возраст, старшинство в группе стало со временем неизменно признаваться за ним. В одной из таких групп он встретил Тушара. Искандер сразу понял, что встреча неслучайна — Тушара попросту сливали ему в обмен на еще большую лояльность и в надежде, что юноша оставит Бхивина в покое — ведь убил дядю не он, а именно Тушар. По угрюмому и отстраненному виду было ясно, что понимает это и убийца. Но ничего не случилось — как встретились, так и разошлись. Практика Искандеру была засчитана, добытого лично у «пендари» серебра с лихвой хватало на отливку ритуальной мотыги. А еще через полгода до храма дошло известие, что Бхивин погиб — его во сне убил Тушар, а сам после этого удавился. Психологическая закладка юноши сработала.

* * *

За время «практики» юноша мог запросто сбежать — шансы оторваться от преследователей и сесть на судно держащее путь в Халифат были очень высоки. Но Искандер не сделал это по двум причинам: первая — закладка могла не сработать, в этом случае выгодней дождаться Бхивина через полгода в монастыре, чем искать его по всей Индии когда и сам в розыске. И вторая — сокровища храма! Бхивин и ему подобные адепты раз в два года доставляли золото и драгоценности в «общак» секты. Примерно раз в два месяца приходил очередной резидент и передавал Всевидящему награбленное. Во время обучения у гуру Искандер стал свидетелем одной из таких встреч. Содержимое увесистого мешочка перекочевало на поднос, было сверено с описью и отправлено в окованный металлическими полосами сундук, стоящий в запираемой комнате за статуей Кали. Как бы не был наивен юноша, но сложив два плюс два догадался, что сундук обманка. Подтверждал догадку тот факт, что каждый раз после прихода резидента гуру через день-два запирался в храме медитировать в одиночестве, и никто не смел его беспокоить. Если бы захоронка была в храме, на «медитацию» хватило бы и пары часов. Соблазн после четырехлетнего отсутствия триумфально вернуться домой и стать богаче отца заставлял отчаянно скрипеть мозгами.