Fata Morgana - [10]
Шрифт
Интервал
Прямо к телу с тяжкой раной
Шли кровавые следы…
То был он, игрок счастливый;
Но за счастье на пути
Рок потребовал ревнивый:
— «Долг свой жизнью заплати!»
Року все покорны рабски,
Без изъятья… все… любой!..
Это — Кисмет по-арабски;
Это мы зовем Судьбой…
I. «У окна в тиши дворца…» (Испанская децима)
У окна в тиши дворца,
За решеткою чугунной,
В легкой дымке ночи лунной —
Очерк женского лица.
Чьей-то песне нет конца,
Черный плащ у колоннады,
А на мраморе ограды
Тень влюбленного певца…
Бьются юные сердца,
Льются звуки серенады.
II. «В нашей жизни смерть — закон…» (Испанская децима)
В нашей жизни смерть — закон,
И для смерти нет предела…
За решеткою придела
В строгом храме чей-то стон.
Свечи… Скорбный перезвон…
Запах ладана и мира…
Гроб в цветах и пенье клира…
И по мрамору колонн
Чья-то тень кладет поклон
За ушедшую из мира.
«Все было так давно, давно…»
Все было так давно, давно —
В потемках каменного века,
Когда Судьба к звену звено
Ковала дни прачеловека…
Я вижу море, небеса,
И каждый мыс, и остров каждый,
И бесконечные леса, —
Весь мир, каким он был однажды;
У серых северных морей
Я вековые вижу сосны,
Где россыпь древних янтарей
Захоронил песок наносный…
В истоме летнего тепла
В стволах сосновых бродят соки,
И ароматная смола
Течет, когда приходят сроки;
Сперва ее смывает вал,
Когда начнут расти приливы,
И где-то у подводных скаль
Хранить, как скряга бережливый;
Потом, в иные времена,
Промчится ветер озверелый,
И дюнам в бешенстве волна
Вернет янтарь окаменелый…
Так жизнь идет путем своим…
В ней — неразгаданные тайны;
А я, случайный пилигрим,
Я лишь свидетель их случайный…
Мой взор упал на мураша;
Он, по коре бежал беспечно,
Дорогу пересечь спеша
Густой смолистой капле встречной…
Напрасно! Липкою смолой
Оплошный на бегу захвачен…
Не знал он! Каждому Судьбой
Свой темный жребий предназначен.
………………………………………..
Янтарь еще в руке моей…
Стою, виденьем зачарован:
Мой золотистый муравей
В янтарном замке замурован.
«В ясную ночь звезды горят в Млечном пути…» (Хориямбы[10])
В ясную ночь звезды горят в Млечном пути…
Сколько огней, сколько миров в этой Вселенной!
Разум молчит! Ты ослеплен! Можешь? Сочти,
Или склонись, падая ниц с думой смиренной…
В блеске огней, в этих лучах, в сонме планет
Знаков Судьбы древний язык чудится взорам…
Можно ль найти ключ к письменам, к хартиям лет,
Что суждено было хранить звездным узорам?
С трепетом я волю Судьбы в небе прочу,
Чтобы с души бремя тоски смело развеять!
Буду беречь, буду нести в сердце мечту,
В жизни земной светоч любви буду лелеять!
«Блеснул и мне в трущобах жизни свет…»
Блеснул и мне в трущобах жизни свет…
Все позади: и своды подземелья,
И узкий ход, и ветер вдоль ущелья.
Лишь на губах осталась горечь лет.
Кто не дерзал, и немощен, и слаб,
Кто, богомолец, шел на богомолья, —
Тот будет чужд безумству своеволья:
Загадку жизни разрешит не раб!
Здесь, в городах, где стережет напасть,
Где мы, как пчелы, труженики улья,
Где смерти зев раскрыт, как пасть акулья —
Не можем мы на след ее напасть.
Но тайну эту я дерзну найти!
В далекий край, к обителям обилья
Пойду за ней — туда. Где нет насилья,
Где ко всему открыты все пути.
Успею ли? Свершу ли подвиг свой?
Наш косный мир спасу ль от безначалья?
В закатный час морскую вижу даль я
И небеса в огне над головой…
Душа скорбит… Еще горит заря…
И тяжело оперся на костыль я:
В просторах неба даст ли дух мне крылья?
Таимое откроют ли моря?
«Угомонилась жизнь! И замерли вдали…»
Угомонилась жизнь! И замерли вдали
Веселые слова и отголоски смеха…
Друзья ушли искать в чужих краях успеха,
И скрылись без следа во мгле их корабли.
А я… Я здесь еще. Живу на старой яхте…
И, если в сумерках ползет туман с земли,
Мне чудится, что я стою один на вахте.
Примета*
Был вечер после новолунья.
Мы шли, и с правой стороны —
Нам ворожит Судьба-Колдунья —
Был чуть намечен серп Луны.
И ты сказала: — «Есть примета:
Чтоб все сбылось, скорее тронь
Свое кольцо!» И цепь браслета
Я тронул, сжав твою ладонь.
Желанье было так несложно;
И нужен был лишь твой ответ,
Чтоб сердце видело, что можно
Поверить в колдовство примет.
Я знал: мы лунных чар не минем!
Над нами, в синей высоте,
Был древний герб Земли на синем
Прагеральдическом щите.
Капеллан (Баллада)
Помочь Святой Земле готовый,
К борьбе с Исламом Папа звал,
И шли на клич в Поход Крестовый
Король, холоп и феодал…
Страна с глухим вставала гулом
От ратников до пастухов,
И Папа обещал огулом
Им отпущение грехов.
Повсюду собирались рати,
И к башням замков родовых
Съезжался цвет окрестной знати
В стальных доспехах боевых.
Барон де Прё, еще не старый,
Почти совсем без седины,
Владелец замка близ Луары
И муж красавицы-жены,
На зов спешил ответить Папе
Как ленный рыцарь и вассал,
И поднял стяг с гербом, где в лапе
Горящий факел лев держал.
…………………………………….
У замка ратникам феода
Назначен сбор к восьми утра,
И часть участников похода
Пришла к стенам еще вчера…
Барон взволнованно с балкона
Держал воинственную речь
И, клятву дав достичь Сиона,
Поцеловал тяжелый меч.
Потом в капелле пели мессу,
Гремел торжественный орган,
И молодую баронессу
Отвел в покои капеллан;
И слух прошел в толпе, что каждый,
Чтоб жизнь его была полна,
Из погребов получит дважды
По чаре доброго вина.
…………………………………………
Барон сидел и план за планом