Фасс! О юных собаководах - [33]
— Ну, ладно, поговорю.
— Ой, спасибо, Ванечка, а потом очень прошу тебя к нам в клуб на торжественное заседание, посвященное передаче в погранотряды собак, воспитанных пионерами.
— Приду, товарищ собаковод! А сколько у тебя в кружке ребят работает?
— Только тебя, Ваня, нет, а то вся школа!
— Ишь ты! Ну, иди в класс, сейчас звонок будет!
Придя домой, Вовка особенно тщательно вычистил Шустрого и пустил его в комнату.
— Красавец, блестит-то как! — погладил его папа. — Гулять с ним, что ли, собрался?
— Нет, сегодня его передавать пограничникам буду, — наклоняясь над книгами, проговорил Вовка.
Это еще что такое? — подскочил на стуле папа. — Привыкай к собаке, полюби ее, а потом передавать?
— Так ведь я его воспитывал для этого, папа. Как ты не можешь понять, а общественник!
— Не агитируй! — прикрикнул отец. — Тоже, думает, в седьмом классе учится, так отца учить можно!
— Шустрик мой, — обнял собаку за шею Вовка, — смотри, нарушителей лови как можно больше!
— Вовка, — приоткрыл дверь Дима, — ну, идем, что ли?
На поводке, в новом ошейнике у него была Таймыра.
— И ты тоже? — удивился Вовкин папа.
Дима молча кивнул головой.
— Чорт знает что! — поднялся папа, и стул с грохотом покатился по полу.
— Нет, не чорт знает что, а мы очень волнуемся, будут ли наши собаки пригодны. Их могут забраковать, и наши труды пропадут даром.
— Это таких-то красавцев забракуют? — возмутился папа. — Тоже собаковод, ничего не понимаешь!
В клубе было много народу. Во дворе стояла машина кинохроники, и собаки с недоумением смотрели на громадные «юпитеры», которые расставили по всему залу.
На сцене за столом сидели приехавшие гости — пограничники. Зажглись с журчанием «юпитеры», заливая зал молочным светом. Кинооператор завертел ручку аппарата, а под стол, держа в руке звукоуловитель, лег оператор звука.
Владов открыл торжественное заседание.
— Сегодня, — говорил он, — наши пионеры передают своих воспитанников героям-пограничникам. Это не первые собаки, которых пионеры-собаководы посылают на границу.
В прошлом году от нас пошел Багир, воспитанный пионером Володей Тюровым. Володя вместе со своим Багиром послал письмо, в котором очень просил написать, как будет Багир чувствовать себя на новом месте.
И вот начал Володя получать с границы письма от бойца, у которого теперь Багир.
Товарищи, которые приехали к нам, привезли тебе, Володя, еще одно письмо. Разреши прочесть его вслух?
— Конечно, — проговорил, весь красный от радости и смущения, Володя.
— Нам надо тоже письма послать, — шепнул Дима.
— Товарищ Владов, — поднялся Леня, — разрешите вас попросить прочесть и те письма, которые получал Тюров раньше.
— Конечно, конечно! — раздалось со всех сторон.
— А где они? — спросил Владов.
— Сейчас принесу. — Леня поспешно направился в комнату юных собаководов.
— Вот, — принес через минуту Леня три конверта и передал их Владову.
— Письмо первое, — начал Владов.
«Сперва позвольте с вами познакомиться! Пишет вам боец пограничной заставы, на которую прибыл ваш щенок Багир.
Спешу принести благодарность за воспитанную вами собаку. Пес — что надо!
На заставе у нас собак ждут с нетерпением.
Тут привезли целый эшелон, а Багира с вашим письмом отвели прямо к начальнику. Я в то время был без собаки: мой Пират околел. Хороший был пес, он скончался от раны. Вот мне начальник и передал Багира.
А письмо ваше читали в красном уголке. Там и карточку вашу повесили и подписали:
„Пионер, приславший на заставу воспитанного им щенка“.
Сейчас Багир проходит военную науку.
Пишите, буду отвечать с удовольствием.
Пограничник Николай Вихров».
— Обязательно тоже письмо с Таймырой пошлю, — не успокаивался Дима.
— Молчи, не мешай!
— Письмо второе, — выпив воды, продолжал Владов.
«Володя, вы просите описать нашу природу. Так у нас все ель, в лесу хорошо, вам такого леса видать, наверно, не приходилось. Между елками не проберешься: они между собой ветками, как руками, сцепились, а под большими еще и маленькие растут. Как стена, стоят ели.
Багир живет хорошо, скоро в дозор пойдет. Хорош пес! Понятливый. Только говорить не может, но, думается, если заняться, то и заговорит. Вот смешно будет!
Подойдет, да и скажет: „Боец Вихров — мой хозяин, а я его Багир“.
Потеха, верно?
Ну, для Багира началась совсем новая жизнь, но он ведет себя так, будто всегда жил на границе. Спасибо большое за него!
Сейчас пойду газету стенную доделывать, а Багир хвостом машет, привет шлет.
Ваш друг боец Николай Вихров».
— Письмо третье.
«Здравствуйте, Володя!
Спешу рассказать вам, как в первый раз вышел со мной на пост Багир. Извините, не писал давно, рука болела. Маленечко пулей царапнуло, но теперь прошло, зажило совсем.
Волновался Багир, как мы с ним на пост стали, сильно. Но потом ничего, привык. Ветер по елкам прошел, они оледенелыми ветками позванивали, тихонько так.
Багир головой тряхнул раз, другой. Звон отгонял, а потом рычать начал. Я его погладил, а он все рычит. Шерсть дыбом встала.
— Слушай! — шепнул я ему в ухо. Правду скажу вам, Володя, как по первому разу, я не очень Багиру поверил. Пес молодой — мог и ошибиться. Но вижу, неспроста он волнуется. У нас местность, как я уже вам писал, лесная, елка густая — не продерешься, а тут еще заледенели все деревья.
