Фасциатус (Ястребиный орел и другие) - [43]

О таком никто и не мечтал еще за пять лет до конца столетия; о таком просто не думалось. Двадцатью же годами раньше, начиная работать в Туркмении, я распола­гал очень хорошим двенадцатикратным биноклем, фотоаппаратом «Зенит» и запис­ной книжкой, лишь мечтая о портативном кассетном магнитофоне, которого нигде не мог купить. При этом, однако, я постоянно старался совершенствовать технологию сбора материала ― проведения самих наблюдений и последующей записи увиден­ного.

Во время маршрутной работы записывать что‑то порой требуется каждую минуту. Когда шестьсот раз за день доста­нешь из кармана одной рукой записную книжку, другой ― карандаш, а потом так же уберешь все это назад, понимаешь, что эконо­мия этих движений ― не мелочь. Я изобрел для себя, казалось бы, незаметные, но крайне полезные нововведе­ния: сначала перехватил блокнот аптечной резинкой и стал подпихивать под нее карандаш, а потом еще и подвесил саму записную книжку на веревочной петле на запястье руки. Отпала необходимость каждый раз класть ее в карман и доста­вать обратно. Подобная, казалось бы, ерунда экономила массу сил, придавая работе очень важное удобство. Я придумы­вал особые карманы и подсумки, совершенствуя снаряжение сезон за сезоном.

Потом я раздобыл‑таки, ценой неимоверных усилий, сначала подержанный отече­ственный кассетный магнитофон (раз­мером с полноформатный кирпич), потом ― карманный японский и в последующем уже никуда не выходил без него. Я ча­сами на­диктовывал в поле наблюдения за поведением птиц, а потом тоже часами проигры­вал эти записи дома, раз за разом перематывая кассеты взад–вперед и переписывая с них надиктованное в толстые тетрадки (иногда исписывая стан­дартную общую тет­радь за два дня). Рабочий день удвоился по продолжительности, но в работу пришло новое качество: стало возможным фиксировать детали, ранее недоступные описа­нию.

Я совершенствовал свои дневники, изобретая множество хитростей, облегчающих их чтение, тематические и видовые указатели, оглавления и пр. Все это сейчас вызы­вает лишь улыбку, потому что при наличии даже самого простенького компьютера это не требует уже каких‑либо специальных хлопот.

Игорь дразнил меня тем, что, приехав в экспедицию, я отсиживаю зад за столом, шурша бумагами, а я упивался этой по­левой канцелярщиной, сам удивляясь, что мне доставляет такое удовлетворение быть бумажной крысой: описание на бу­маге чего‑либо уникального, увиденного в природе, приобретало для меня самодостаточ­ную ценность. Только благодаря этому двадцать лет спустя я имею шанс использо­вать свои старые полевые дневники для работы, восстанавливая в памяти не только наблюдавшиеся факты, но и буквально зрительно воспроизводя события, места, сцены и эпизоды.

Когда я сегодня пытаюсь угадать, какими возможностями будут располагать поле­вые зоологи в ближайшем будущем, я понимаю, что предугадать это невозможно. Технология развивается столь стремительно, что каждые полгода в эту сферу вновь и вновь привносится новое качество.

Уже не надо с дрожью в руках, рискуя упустить свой так долго вынашиваемый единственный шанс, наводить неподъем­ный объектив на летящую птицу: фотоаппа­рат с мгновенным автофокусом снимет тебе восемь кадров в секунду, позволив вы­брать из них потом единственный ― лучший.

Карманный цифровой диктофон уже не требует кассеты с пленкой, записывая все на компакт–диск или на чип–карту, прямо на которых ты расставляешь нужные тебе пометки–закладки, чтобы потом мгновенно найти записанное, переста­вить записи местами, сгруппировать их по нужному принципу, отредактировать, выкинув ненуж­ное.

Цифровые видеокамеры, по качеству не уступающие телевизионным стандартам, не требуют больше двух ассистентов и ящиков дополнительного оборудования, а легко помещаются за пазуху.

Заблудившись в пустыне, в тундре или в джунглях на тропическом острове, ты до­стаешь из кармана купленный в обыч­ном магазине ДжиПиЭс размером с калькуля­тор и через спутник узнаешь с точностью до двадцати метров свои координа­ты, а стрелка на дисплее показывает тебе, куда надо двигаться в соответствии с исходно заложенным маршрутом.

Сидя на камне бог знает где и подсознательно наслаждаясь (наивный…) удален­ностью от суеты цивилизации, ты вздра­гиваешь, потому что забыл выключить сото­вый телефон, и он вдруг звонит у тебя в рюкзаке… Чертыхнувшись, ты доста­ешь его, чтобы выключить, но, взяв в руки, вдруг решаешь, что все‑таки надо проверить элек­тронную почту, нажимаешь кнопку, выходишь через этот телефон на Интернет и чи­таешь там пришедшие тебе записки… А большинство из них на­столько не вписыва­ется в тот мир, где ты сейчас находишься, сидя на прокаленном солнцем камне, что они даже и не вос­принимаются, так что, не дочитав их до конца, ты вы­ключаешь изящный аппарат и засовываешь его куда подальше, удивляясь сам себе, что поддался этому импульсу…

И еще я думаю о том, что через год все эти новшества уже выглядят как экспона­ты из лавки древностей и что какие бы технические диковинки мы ни использовали в прошлом, настоящем или будущем, все наши технические прибамбасы ― полная фигня! Они всегда были, есть и будут, по большому счету, вторичны. И ничего не сто­ят по сравнению с главным ― с увлеченностью человека, находящегося в природе, с его наблюдательностью и трудолюбием.