Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана - [95]
Свою мать я почти не помню. Изможденное лицо ее и потрескавшиеся от непосильной работы руки, которые, улучив минуту, ласкали меня, я вспоминаю как мимолетную сказку детства. Когда уходил из дома, отец был занят севом, не до проводов было. Из дома доносились причитания матери.
Возле высокой глинобитной стены, меня встретил одноглазый пастух, который уже не первый год батрачил на богатея и быстро ввел меня в курс дела. Сунул в руки кусок твердой, как камень, лепешки и отвел к пасущейся невдалеке отаре. Незадолго до наступления теплоты, я пригонял овец в кошару и, получив от одноглазого свой кусок, легонько утоляющий голод, ложился между баранами спать, чтобы спозаранку снова гнать прожорливое стадо на выпас.
Однажды одноглазый не досчитал одной овцы. Он схватил меня за шиворот и потащил к хозяину. Расправа была короткой, сначала меня избили плетками, а затем выгнали за ворота на ночь глядя, пообещав, что если не найду овцы, то в уплату пойдет весь наш будущий урожай. И я пошел, умоляя аллаха помочь найти мне злополучную животину. Чтобы не возвращаться с пустыми руками пред гневные очи богатея, пошел куда глаза глядят. В горах, да еще на голодный желудок, долго не проплутаешь, спасибо, пастухи помогли, кто чем мог.
Мне казалось, что ушел я достаточно далеко от хозяйских владений и мог не опасаться встречи с его людьми, и когда меня схватили, да как мешок перекинули через луку седла, в моем мальчишеском воображении байские нукеры предстали как разбойники, которые схватили оборванного пастушонка, чтобы научить своему ремеслу. Но каково было мое удивление и отчаяние, когда передо мной появилось перекошенное от злобы лицо хозяина. Били меня усердно, до сих пор чувствую кровоточащие рубцы на спине. Очнулся дома от прикосновения материнской руки и снова впал в забытье. Провалялся я долго, а когда встал на ноги, отец снарядил меня молча к прежнему хозяину.
Однажды одноглазый сунул мне в руки несколько лепешек, вытолкнул к моим ногам плешивую овечку и, криво улыбаясь, сказал, что хозяин отпускает меня на неделю домой, а все это плата за работу. Дома ждала меня нежданная и радостная новость: родился брат. Овца оказалась кстати, её отдали мулле, чтобы тот дал хорошее, благозвучное имя новорожденному. Несмотря на нищету, отец выставил угощение для соседей, пришедших поздравить его со счастливым событием, чтобы до нового урожая снова жить впроголодь. Задерживаться дома я не стал, к чему лишний рот.
Мои сверстники между работой находили время для игры в кости. Я лишь с завистью наблюдал за ними, боясь хоть на минуту оставить отару.
Проходили год за годом, ничем не отличаясь друг от друга. Родилась сестренка, но это событие прошло незамеченным, только заботы прибавилось. Богатей, время от времени, как божьей благодатью, одаривал меня объедками со своего стола, этого хватало, чтобы ей умереть с голоду и немного передавать домой. Но вскоре и этого не стало хватать. Заболел брат и отец отдал мулле последние сбережения. Снова надо было идти на поклон, чтобы занять хоть немного зерна. Хозяин пшеницы дал, но потребовал, чтобы за нее к концу года заплатили деньгами. А откуда деньги в нашей бедной семье, когда и продавать-то было нечего, мы с отцом не долго думали над этим предложение, жить-то надо, без зерна — голодная смерть. Глядя на беспечно сновавших по двору брата и сестренку, озабоченных единственным — где бы найти хотя бы крошку съестного, я понял, что судьба малышей в моих руках, и, не задумываясь начал собираться в далекий путь. Дервиши и пришлые купцы, которые изредка заходили в кишлак, много рассказывали, о том, что большие толпы дехкан бродят в поисках работы в городах, но мало кто из них получает ее там. Что счастливчики, нашедшие хозяев, рады и тому, что те не дают умереть их с голоду, о деньгах за труд и речи нет. Единственное место, где можно накопить немного серебряных монет — это соседний Пакистан. В этой сравнительно богатой стране землевладельцы охотно нанимают афганских дехкан…
Я слушай этот взволнованный, бесхитростный рассказ Сахиба и невольно сравнивал со своей судьбой. Родились мы с ним почти в одно и то же время, правда, по разные стороны эпохи. Просто не верилось, что где-то еще существуют эти средневековые нравы. Но я не мог не верить человеку, который все это пережил.
— Выход был единственный, — продолжал Сахиб, — караванными тропами пробираться в Пакистан и…
Не закончив свой рассказ, он вдруг резко подался вперед, увлекая за собой меня, и в то же мгновение над нами со свистом пронеслись огненные трассы.
— К бою! — что было мочи крикнул я, но дежурные расчеты уже открыли ответный огонь. Лагерь ожил в одно мгновение. Тревожную трель пулеметов поддержали басовитые минометы и сердито громыхающие орудия боевых машин пехоты. На развалины покинутого кишлака, откуда прозвучали провокационные выстрелы моджахедов, обрушился шквал огня. Ночной бой кончился так же внезапно, как и начался.
Над долиной зарождался уже новый день. Со стороны походных кухонь, особняком расположенных в неглубоком котловане, доносился, щекочущий ноздри, запах подгорающей каши.
Афганская война 1979–1989 гг. – один из важнейших, переломных этапов в истории нашей страны (тогда еще звавшейся Советским Союзом) – пока еще мало освещена как в исторической, так и в художественной литературе. Повести и рассказы, вошедшие в «Фарьябский дневник», написаны участником тех драматических событий и потому особенно значительны для читателей. Художественность изложения в книге достоверно подкрепляется документами, представленными воспоминаниями советских специалистов – советников, пограничников, а также афганцев, защищавших в те годы Демократическую Республику Афганистан.
Тайные, незаметные сражения начались задолго до первого выстрела «августовских пушек» Первой мировой войны. К немалой досаде шефа немецкой разведки Вальтера Николаи, глава спецотдела штаба Варшавского военного округа полковник Евгений Евграфович Баташов оставил германскую армию на Востоке без «глаз и ушей», раскрывая самые сложные комбинации умного и хитрого врага, выявив и ликвидировав сотни агентов, проникших не только в военное ведомство и на оборонные предприятия, но и в ближайшее окружение императора.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.