Фартовый человек - [96]

– Алеша! – крикнула вне себя Ольга и подбежала к окну.

Алексей вздрогнул, отпрянул и тут же исчез. Ольга остановилась, опешив. Она не ожидала, что он скроется от нее. И тут поезд медленно тронулся. Мимо Ольги проехал открытый тамбур, и там стоял Алеша.

– Оля, что? Что? – крикнул он.

– Алеша, я не… – Ее голос сорвался.

Поезд набрал ход, колеса стукнули очень громко, и тут Ольга совсем растерялась и заплакала. Дом с колесами под полом уехал, вокруг стало пусто, рельсы разбежались сразу по всем направлениям, и даже понять, в какую сторону свернул Алешин поезд, было теперь совсем невозможно.

Глава двадцатая

Лето заканчивалось, подслеповато помаргивая, пыльное и в общем-то надоевшее. Вроде как и не жаль, что иссякает тепло. Пусть себе.

Витрины в магазинах на проспекте Двадцать Пятого Октября приходилось протирать едва ли не каждый день, чтобы сверкали, как полагается. Денежный вал схлынул: миллион теперь считался за рубль; но благосостояние никуда не делось, оно, напротив, стало казаться тверже, прочнее. Казалось, даже грабежи, к концу лета участившиеся, не могли нанести серьезного ущерба изобилию.

На исходе лета двадцать второго года бывший батальонный комиссар, а ныне подручный Леньки Пантелеева, Дмитрий Гавриков по кличке Адъютант, понял, что Пантелеев окончательно обнаглел. И понял он это не тогда, когда Ленька останавливал пролетки, вытряхивал оттуда пассажиров, а потом отбирал у пассажиров деньги, ценности и отчасти одежду. И не после того, как Ленька любезно попросил общественного кассира товарища Манулевича отдать ему зарплату всей пожарной артели. И даже налет на склад на Садовой улице, куда Пантелеев наведался как к себе домой, не произвел такого впечатления на Гаврикова-Адъютанта.

Нет, Адъютант понял, что Ленька зарвался, в тот самый момент, как Пантелеев предложил зайти в магазин промтоваров и «по-человечески» купить новые сапоги.

Купить!..

Ленька весело смеялся, произнося это.

Они ведь могли просто взять. Зайти и взять. Показать револьвер продавцу, а если на шум выбежит владелец – то и владельцу. Поздороваться – «здравствуйте, я – Пантелеев». И все будут только рады отдать им любые сапоги, на выбор. Собственными руками наденут и глянец наведут.

Но Леньке захотелось совершить покупку. Побыть обыкновенным человеком.

– Да что я, в самом деле, права такого не имею? – сказал Ленька. Его глаза поблескивали.

Адъютант ответил:

– Ты зарвался, Ленька.

– Брось ты, – махнул рукой Ленька. – Деньги у нас есть, магазин – вон он. Зайдем. Сделаем людям одолжение.

Магазин промтоваров «Кожтреста», бывший «Бехли», стоял на углу Большой Конюшенной и Двадцать Пятого Октября. Место довольно бойкое, почему и было под присмотром постового милиционера. Прежде чем-то похожим занимались городовые, но Революция их упразднила во всех смыслах, и в смысле отмены должности, и в смысле физического уничтожения. Многие из тех, кто делал Революцию, имели на городовых зуб, а то и два. Ленька, впрочем, к числу таковых не принадлежал, почему и к постовым милиционерам относился с полным безразличием.

Его почему-то очень смешила сама затея покупки. Адъютант в подобных случаях с Ленькой подолгу не спорил. Высказал свое мнение – и довольно. Гавриков в Пантелеева и его удачу безусловно верил.

Магазин бывший «Бехли» был ухоженным, как коробка для бархатных дамских туфель. Леньке сразу там понравилось. Он уселся в кресло для примерки и попросил принести сапоги.

– Мои-то видишь – износились, – прибавил он добродушно.

Продавец, сухой, с прилизанной головой, посмотрел на Ленькину ногу в разбитом сапоге без интереса и любезности. На морщинистом лице не дрогнула ни единая складочка. Молча продавец отвернулся к полке и прошелся по ней пальцами, не прикасаясь к товару; затем извлек пару и подал Леньке.

– Извольте попробовать вот эти.

Ленька охотно взял сапоги. Голенища ласкательно скользнули по руке, да и вообще выглядели они фасонисто. Фу ты, вот ведь времена настали. Недавно еще с мертвых снимали обувь – не по размеру носили, уродовали ноги, да ведь все лучше, чем обморозиться. Сейчас, вишь, не то. Хорошо сейчас.

– Покажи документы.

Ленька застыл – одна нога босая, другая в сапоге. Морщинистый продавец с достоинством отошел к полкам и начал поправлять товар до идеальной ровности.

Ленька поднял голову. Над ним стояли двое, один с петлицами, чином повыше, другой – обычный квартальный милиционер, не тот, что дежурил на углу, а другой. Должно быть, совершают обход: сейчас такие меры принимаются против бандитизма. Как будто это помогает.

– Документы, товарищи, покажите, – повторил тот, что с петлицами, прихватывая взглядом, помимо Пантелеева, еще и Адъютанта.

– А вы кто? – спросил Ленька, обаятельно улыбаясь.

– Начальник районного отделения Бардзай, – представился милиционер. – Документы предъявите и можете быть свободны.

Но по лицу Бардзая Ленька видел, что все далеко не так просто и не сведется дело к проверке документов. Бардзай почти наверняка знал, с кем разговаривает. Не умеет притворяться рабоче-крестьянская милиция. Тем временем Адъютант медленно отошел в тень, опуская руку в карман за пистолетом.