Фарфоровое лето - [18]
Когда она была уже у двери, Клара снова подозвала ее к себе. Агнес точно знала, какой вопрос она сейчас услышит.
— Для меня есть почта?
— Почтальон еще не приходил, — ответила Агнес и нагнулась, чтобы скрыть от Клары свое лицо.
Она сказала неправду. Почтальон приходил как обычно, утром. Он отдал ей два конверта, похоже, это были счета и рекламные проспекты. Никаких известий о муже Клары, Викторе. Впрочем, Клара давно уже не ждала их, ее интересовало совсем другое письмо.
— Ты сразу же принесешь почту ко мне наверх, Агнес, сразу же, — потребовала Клара.
Агнес кивнула. Она поставила ровно ночной столик, задвинула портьеры, оставив лишь узкую щель, пропускавшую немного света. Потом нерешительно остановилась у изголовья кровати и посмотрела вниз, на Клару. Больная закрыла глаза, ее бледное лицо было неподвижно, между носом и верхней губой виднелись мелкие бисеринки пота. Темные волосы тонкими, прямыми как стрелы прядями лежали на отливающем голубизной дамасте подушки.
«Она лежит в своей постели, как покойница», — подумала Агнес и сразу же испугалась этой мысли. В ее двадцать три года она уже видела смерть, знала, что это такое.
Агнес видела, как в тесной комнате родительского дома в непереносимых муках умирала мать; она сидела возле отца, когда он после многомесячной болезни покорно ожидал своего конца; она не могла забыть недоумевающего лица младшего брата после его падения с лестницы, помнила, как тот все повторял: «Ничего, ничего страшного», пока, прямо посреди этих суливших надежду слов, не захлебнулся хлынувшей из горла кровью. Мысли о смерти родных причиняли ей боль, но она принимала все как неизбежность. Но Клара… Клара не должна была умереть.
Агнес услышала плач ребенка. Раньше, стоило только малышке зареветь, как ее мать уже вскакивала. Теперь она, казалось, не воспринимала крика дочери.
Агнес подбежала к девочке. Годовалая Барбара стояла в кроватке и ревела, требуя резиновую игрушку, которую сама бросила на пол. Агнес подняла игрушку, дала ее ребенку. Секунды через две резиновый зверек опять оказался у ног Барбары, и снова послышался требовательный плач.
— Сегодня я не могу играть с тобой, никак не могу, — сказала Агнес и пошла назад к Кларе.
— Сядь ко мне, — сказала Клара, не открывая глаз. — Или нет, лучше дай мне сначала коробку.
Не говоря ни слова, Агнес подала ей серую, потрепанную коробку из-под обуви. Клара сняла крышку и вытащила свернутый кусок ткани. Она расправила его на одеяле, придав первоначальную форму. Это была майка, какие носят атлеты, из темно-синего трикотажа. На ней золотыми блестками было вышито «Цирк Мирано». Клара некоторое время рассматривала майку, потом повертела в руках и поднесла к самому лицу, вдыхая ее запах.
— Надень ее, — приказала она служанке.
— Прошу вас, пожалуйста, не надо, — сказала Агнес и немного отступила назад. — Пожалуйста. Не сегодня. Лучше завтра.
— Надень ее, кто знает, что будет завтра.
Агнес взяла майку двумя пальцами. Ее руки, такие энергичные, противились прикосновению к этому ненавистному куску ткани. Агнес сунула в майку сжатые кулаки и разжала их лишь тогда, когда стала натягивать ее через голову.
— Не так, Агнес, ты знаешь, я не люблю, когда ты так делаешь, — сказала Клара нетерпеливо. — Сначала сними передник. И блузку. Тебе нужно надеть майку на рубашку, она должна облегать тело, тогда она хорошо смотрится.
— Я не хочу, не хочу, — пробормотала Агнес. Она бросила майку на стол и медленно развязала лямки и завязки передника. Расстегнула блузку, постояла в полотняной рубашке, под которой едва обрисовывалась ее маленькая грудь. Потом быстро схватила майку и одним рывком натянула ее через голову.
— Теперь подойди сюда, милая Агнес, — сказала Клара. — Я знаю, ради меня ты сделаешь это. Руки в стороны, теперь вперед, он всегда так делал. А сейчас резко подними их вверх. Да, я знаю, ты не можешь напрячь мускулы. И все же, подними руки вверх. Очень хорошо. А теперь немного отойди от меня. Туда, назад, в угол. Вот так, хорошо. Чтобы я видела, как сверкают буквы. Не тебя, а только синий цвет и золото вышивки. Ты можешь еще немного вытянуться, встать на цыпочки? Нет, не опуская рук, оставь их наверху, отогни пальцы назад, тянись, так ты кажешься совсем большой и высокой. Оставайся так. Почему ты качаешься? Постой же хоть несколько секунд неподвижно, ради меня.
Агнес вытянулась. Она стояла на цыпочках и чувствовала, как болят подушечки пальцев, упиравшиеся в носки деревянных башмаков. Некоторое время она оставалась в таком положении, затем она вдруг скинула сначала одну туфлю, потом другую, ее пятки коснулись пола, она уронила руки и снова превратилась в Агнес, худенькую, жилистую и маленькую.
— Спасибо, — сказала Клара.
Ребенок замолчал, вероятно, заснул. Клара, казалось, тоже задремала, ее щеки немного порозовели. Агнес знала, что Клара не спит, она знала, чем заняты мысли больной, что будет жить в ней, пока жива она сама.
В дверь позвонили. Это был Алоиз Брамбергер, привратник, он принес письмо.
— Срочное, — сказал он, — я сразу же принес его, надеюсь, ты довольна.
Агнес кивнула. Она внезапно ощутила страх перед этим нежданным письмом. Ей были знакомы эти конверты. Но никогда еще такой конверт не доставлялся им срочно. Алоиз Брамбергер тоже видел эти конверты не впервые, он часто перехватывал почтальона на улице, перед воротами, и сам разносил почту жильцам. Алоиз Брамбергер знал того, кто отправил это письмо Кларе Вассарей, на долгом пути от ворот через сад к дому и наверх до второго этажа он разглядывал обратную сторону конверта, на ней виднелся партийный штемпель с орлом и свастикой. Доставляя эти письма, привратник всегда чувствовал одновременно и жалость, и злорадство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.