Фарфоровая комната - [29]
— Я не разбираюсь в женской одежде. Оторви зад от кровати и съезди сама.
— С удовольствием, если бы могла доверить невесткам хозяйство, — говорит она достаточно громко, чтобы услышали в фарфоровой комнате. — Всего на несколько дней уехала — и вот, до сих пор навожу порядок. Кто оставляет муку открытой, а, кто, я спрашиваю? А ты езжай. Повозка свободна, можешь взять.
— Не дури, женщина.
— Вернешься, как раз когда роти будут готовы.
— Я не поеду тебе за тряпками!
— Что творится! Обычно тебя из города не выманишь. Тогда бери с собой жену. Давай.
В фарфоровой комнате слышен шорох, который тут же стихает.
— Что взять? — выговаривает Сурадж, слабея.
— Жену свою, дитя, кого же еще? Бери. Но не плати ему.
Май предупреждающе наставляет на Сураджа сложенный веер — мухи тут же приземляются.
— Иначе этот мошенник заставит ждать нас месяцами.
Он встает и идет к воротам.
— Ты куда?
— К повозке.
— Я сказала, возьми жену. Так даже лучше, сможете еще кое-что прихватить. Для их комнаты. Миски там, всякую всячину.
Пауза.
— Не смотри на меня так, будто тебе насрали в тапки. Я ей все объясню. Давай, приведи ее, вперед.
— Я справлюсь один. И быстрее.
— Ты не знаешь нужных лавок. Просто пойди и позови ее.
— Я поеду один. Не беспокойся.
Жара мучительно жалит его шею.
— Приведи ее. Она, может, давно уже готова. У этих трех слух как у летучих мышей, когда надо.
Сурадж медлит, его лицо искажается.
— Сделай это сама.
— Что за ерунда, Сурадж? Веди ее немедленно.
Заслышав его шаги, три женщины в комнате живо опускают вуали. Мехар улыбается, потупив глаза, сердце гулко бьется в груди, будто она снова невеста. Она поедет в город с мужем. Вдвоем, пусть все завидуют. Она представила себе, какие будут лица у сестер, когда она вернется вечером. «Я и раньше знала, — скажет она. — Он самый красивый из них, правда?» Может, рассказать им, как они с мужем проводили вместе ночи в отсутствие Май? Нет, нет. Это навсегда должно остаться чудесным секретом, неприкосновенным. Полоски солнечного света на ее коленях на миг скрывает тень — значит, он прошел мимо окна, и через пару секунд отворяется дверь. Через серый каменный пол протягивается тень — его ноги, его узкие плечи, и совсем у ее сандалий — голова. Она уже хочет подняться с чарпоя, когда он говорит:
— Ты не могла бы поехать со мной, Гурлин?
20
— Всё в порядке?
Он смаргивает слезы и плечом утирает те, что уже потекли по лицу. Он думал, что плачет тихо, но, видимо, не так уж тихо, раз она заметила через вуаль.
— Мне кажется, Май специально задумала эту поездку, — начинает Гурлин. — В смысле, чтобы мы поехали вместе.
— Потому что ты с ней говорила? О том, что я тебя не зову?
Она молчит.
— Да какая разница, — говорит он и хлещет мула, раз, другой, третий, сильнее, чтобы наконец животное развернулось к городу и делало, что ему сказано.
21
Вид мотылька, который бьется о планки ставней, радуясь тонкому рассеянному свету, возвращает ей способность чувствовать. Насекомое как будто нарочно поворачивается к Мехар своей шипящей головкой, перебирает скрипучими ножками. Она приподнимается, трогая рукой вспотевший лоб, но ее снова толкают на спину. Вокруг голоса, какие-то смазанные звуки. Мужчина? Господи, нет. Пожалуйста, нет. Где вуаль? Закрыто ли ее лицо? Она пытается кричать, но все силы уходят на то, чтобы поддерживать дыхание, ужасно короткое и быстрое. Доктор несколько раз встряхивает градусник, чтобы ртуть опустилась, и снова измеряет ей температуру. Просит одну из женщин задрать пациентке тунику, чтобы сделать инъекцию хинина прямо в живот.
— В ее собственной кислоте он лучше растворится, — на всякий случай поясняет доктор, улыбаясь присутствующим: мало ли что могут подумать о мусульманине, который просит частично раздеть женщину. Эти сикхи бывают весьма темпераментны. Работать в поле — в такое-то пекло! — у них небось мозги совсем протухли. Он втирает в ступни Мехар цинковый лосьон и оставляет на каменной стойке флакон белого масла, чтобы ей каждое утро давали делать глоток. Наконец он промакивает борной кислотой порезы — она рассекла себе руки и шею, — из-за чего несчастная начинает трястись и стонать, пока, измучавшись, не проваливается в забытье.
22
На этот раз Мехар пробуждается в темноте, пугающей темноте. Ей нечем дышать. Тошнит. Голова такая тяжелая, будто шея стала тоньше соломинки. Мехар опускает вуаль, рывком встает, ждет, когда перестанет кружиться голова, кое-как пробирается к выходу, потом через двор, туда, где начинается пшеничное поле. Ее мутит, но рвоты нет, и луна, повисшая в оглушительной вышине, не облегчает ее недуга. Его ничто не облегчит. Мехар делает несколько глубоких вдохов, поворачивается, стараясь держать голову неподвижно, и идет назад. Уже во дворе перед ней возникает его тень, а потом и он сам, как-то странно сидящий у стены — паря над землей. Глаза его белы, как мел. Как давно он тут сидит? Когда вернулся? Или ей мерещится? Вверх по горлу ползет паника, и она сглатывает. В комнате она какое-то время просто смотрит на каменный пол, на геккона, спокойно поедающего собственную ногу. А может, и это ей тоже мерещится. Мехар закрывает глаза.
Сухум. Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Тринадцать месяцев войны, окончившейся судьбоносной для нации победой, оставили заметный отпечаток на этом городе. Исторически желанный вождями и императорами город еще не отошел от запаха дыма, но слово «разруха» с ним не увязывалось. Он походил на героя-освободителя военных лет. Окруженный темным морем и белыми горами город переходил к новой жизни. Как солдат, вернувшийся с войны, подыскивал себе другой род деятельности.
Когда пожилой Мюррей Блэр приглашает сына и дочерей к себе на ферму в Нью-Гэмпшир, он очень надеется, что семья проведет выходные в мире и согласии. Но, как обычно, дочь Лиззи срывает все планы: она опаздывает и появляется с неожиданной новостью и потрепанной семейной реликвией — книгой рецептов Фанни Фармер. Старое издание поваренной книги с заметками на полях хранит секреты их давно умершей матери. В рукописных строчках спрятана подсказка; возможно, она поможет детям узнать тайну, которую они давно и безуспешно пытались раскрыть. В 2019 году Элизабет Хайд с романом «Спросите Фанни» стала победителем Книжной премии Колорадо в номинации «Художественная литература».
«У крутого обрыва, на самой вершине Орлиной Скалы, стоял одиноко и неподвижно, как орёл, какой-то человек. Люди из лагеря заметили его, но никто не наблюдал за ним. Все со страхом отворачивали глаза, так как скала, возвышавшаяся над равниной, была головокружительной высоты. Неподвижно, как привидение, стоял молодой воин, а над ним клубились тучи. Это был Татокала – Антилопа. Он постился (голодал и молился) и ждал знака Великой Тайны. Это был первый шаг на жизненном пути молодого честолюбивого Лакота, жаждавшего военных подвигов и славы…».
Овдовевшая молодая женщина с дочерью приезжает в Мемфис, где вырос ее покойный муж, в надежде построить здесь новую жизнь. Но члены религиозной общины принимают новенькую в штыки. Она совсем не похожа на них – манерой одеваться, независимостью, привычкой задавать неудобные вопросы. Зеленоглазая блондинка взрывает замкнутую среду общины, обнажает ее силу и слабость как обособленного социума, а также противоречия традиционного порядка. Она заставляет задуматься о границах своего и чужого, о связи прошлого и будущего.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.