Фарфоровая комната - [27]
— А у колонки нельзя было? — с досадой спрашивает Мехар.
— Дело в том… Муж больше ее не зовет, — говорит Харбанс, понизив голос и подбирая слова. — Она беспокоится.
Мехар подает ей полотенце вытереть руки.
— Я так и подозревала. Бедная. Они никогда о нас не думают.
— А к тебе прошлой ночью приходил муж? — спрашивает Харбанс, принимая вымытую миску.
— Ко мне? Да. А что?
— Так просто. Ничего. У Гурлин бывают заскоки, сама знаешь. Но вчера она подслушала разговор двух мужчин.
— О чем?
— Не знаю. Потом один взял велосипед и уехал.
— Они приходят и уходят когда хотят. Что с того?
Мехар полощет последнюю тарелку, встает и видит, что щеки у Харбанс мокры от слез.
— Что случилось?
— Ничего. Жалко ее, вот и все.
Она притягивает Мехар к себе и обнимает так крепко, будто боится больше никогда не увидеть.
— Наверняка все уладится.
17
К тому времени — в разгар лета 1929 года — по штату распространились слухи о том, что по деревням и фермам ходят повстанцы и собирают ценные вещи, а если им не дают добровольно, отнимают силой. Одни говорили, что их раздают людям, разорившимся в результате британской внешней политики. Другие — что на них покупают боеприпасы для движения «Свободная Индия». Так или иначе, Май решила совершить ежегодное паломничество в Амритсар, пока еще была возможность, пока дороги не перегородили люди на верблюдах и путешествия не стали опасной затеей. Она собиралась взять с собой Джита и отсутствовать шесть дней.
И вот каждую ночь Мехар сбегает в поле, где уже высоко поднялась пшеница и где ее ждет Сурадж. Это его идея — встречаться не на ферме, а под открытым небом.
Однажды она приносит с собой низку жемчужин и высоко поднимает на фоне ночного неба, как будто венчая ими луну. Какое все маленькое, думает она. В какие узоры мы сплетаем свою жизнь.
— Зачем ты их принесла? — спрашивает Сурадж.
— Не знаю. Наверное, по привычке. Ты же мне их достал.
Он выпускает ее из объятий и откидывается на спину.
— Все это чушь дремучая. Убери их.
Она лежит тихо, не соглашаясь с ним, и любуется рисунком ночного неба. Потом отряхивает и надевает шальвары.
— Не уходи, — говорит он.
— О нет, мне пора.
Это уже третья такая ночь подряд, и Мехар знает, что ей простятся любые речи. И еще знает, что ей нравится тоже немножко властвовать над мужем.
— Еще разок? — спрашивает он.
— Завтра, — смеется она.
— Завтра, — повторяет он со вздохом.
— Как нам повезло, что мы можем побыть вместе.
Мехар хочется сказать еще что-нибудь. Что-нибудь из ее собственного мира, поделиться своими ежедневными заботами.
— Не все так счастливы. Моя бедная сестра очень расстроена.
— Кто?
— Гурлин.
Мехар колеблется — продолжать или нет? Не сочтет ли он ее скучной?
— Твой брат уже много дней не звал ее к себе. Может, он ходит куда-то еще. В городе.
Сурадж кивает. Тьма. Во тьме носятся летучие мыши. Целый широкий и темный мир.
— Скорее всего, Гурлин поговорит об этом с Май, когда она вернется.
Пусть этот день не наступит никогда, думает он. А вслух произносит:
— Когда там она возвращается?
Он говорит о Май с такой явной неприязнью, что Мехар улыбается. Иногда он брюзжит, как старуха.
— Дня через два-три? Ей ведь нужно посетить шесть храмов?
— Кто ее знает.
— Наверное, Он будет слушать ее молитвы о рождении внуков.
А дальше:
— Я хочу детей, но не слишком скоро. А ты?
Он не знает. И вообще не хочет ни о чем ни говорить, ни думать. Только провести оставшиеся дни в удовольствии вместе с ней. Потом он признается ей. Как-нибудь.
— А который из твоих братьев ее муж?
Ей кажется, что теперь можно задать этот неслыханный вопрос. Он не рассердится, он знает, что никакого женского коварства за этим нет. Но он сердится:
— Какое твое право думать о других мужчинах?
Он говорит с такой злостью, что в ней поднимается обида от несправедливости. Она вскакивает, но он уже стоит на коленях, обнимая ее за талию, и уговаривает сесть обратно. Он сам не ожидал, что настолько выйдет из себя.
— Значит, завтра? — снова спрашивает он.
Она сидит, упорно закусив губу, пробор в черных волосах блестит в лунном свете. Даже уши у нее прекрасны. Как уши могут быть прекрасны? Она создана для него, чтобы он обладал ею, в этом нет никаких сомнений, как и в том, что он ляжет костьми, лишь бы заполучить ее.
— Я хотела бы.
Простота ее слов, помноженная на выражение честных глаз, вызывает у него стыд, который опять разжигает влечение и заставляет сердце биться чаще, как будто готовя почву для нового чувства.
Она не опустила вуаль, и всю дорогу домой они тихо переговариваются и пересмеиваются. Потом она проходит в дом, а Сурадж еще задерживается у ворот.
— Сестры! — шепчет Мехар, проскользнув в фарфоровую комнату. — Вы спите?
— Проходи уже, — отвечает Харбанс.
Мехар укладывается на чарпой и шарит рукой под подушкой: громкие колокольчики, которые она сняла с ноги перед вылазкой, лежат на месте.
18
В какой-то момент Мехар едва не проговорилась Харбанс, что брат, который сидит на стуле, — ее муж. Но не успела она открыть рот, как Харбанс зажала уши и сказала, что не хочет знать и ей все равно.
— Значит, своего ты знаешь? — спросила Мехар.
— Ну пожалуйста, хватит. Все будет в порядке.
Германия, 1939 год. Тринадцатилетняя Магда опустошена: лучшую подругу Лотту отправили в концентрационный лагерь, навсегда разлучив с ней. И когда нацисты приходят к власти, Магда понимает: она не такая, как другие девушки в ее деревне. Она ненавидит фанатичные новые правила гитлерюгенда, поэтому тайно присоединяется к движению «Белая роза», чтобы бороться против деспотичного, пугающего мира вокруг. Но когда пилот английских ВВС приземляется в поле недалеко от дома Магды, она оказывается перед невозможным выбором: позаботиться о безопасности своей семьи или спасти незнакомца и изменить ситуацию на войне.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Сухум. Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Тринадцать месяцев войны, окончившейся судьбоносной для нации победой, оставили заметный отпечаток на этом городе. Исторически желанный вождями и императорами город еще не отошел от запаха дыма, но слово «разруха» с ним не увязывалось. Он походил на героя-освободителя военных лет. Окруженный темным морем и белыми горами город переходил к новой жизни. Как солдат, вернувшийся с войны, подыскивал себе другой род деятельности.
Когда пожилой Мюррей Блэр приглашает сына и дочерей к себе на ферму в Нью-Гэмпшир, он очень надеется, что семья проведет выходные в мире и согласии. Но, как обычно, дочь Лиззи срывает все планы: она опаздывает и появляется с неожиданной новостью и потрепанной семейной реликвией — книгой рецептов Фанни Фармер. Старое издание поваренной книги с заметками на полях хранит секреты их давно умершей матери. В рукописных строчках спрятана подсказка; возможно, она поможет детям узнать тайну, которую они давно и безуспешно пытались раскрыть. В 2019 году Элизабет Хайд с романом «Спросите Фанни» стала победителем Книжной премии Колорадо в номинации «Художественная литература».
«У крутого обрыва, на самой вершине Орлиной Скалы, стоял одиноко и неподвижно, как орёл, какой-то человек. Люди из лагеря заметили его, но никто не наблюдал за ним. Все со страхом отворачивали глаза, так как скала, возвышавшаяся над равниной, была головокружительной высоты. Неподвижно, как привидение, стоял молодой воин, а над ним клубились тучи. Это был Татокала – Антилопа. Он постился (голодал и молился) и ждал знака Великой Тайны. Это был первый шаг на жизненном пути молодого честолюбивого Лакота, жаждавшего военных подвигов и славы…».
Овдовевшая молодая женщина с дочерью приезжает в Мемфис, где вырос ее покойный муж, в надежде построить здесь новую жизнь. Но члены религиозной общины принимают новенькую в штыки. Она совсем не похожа на них – манерой одеваться, независимостью, привычкой задавать неудобные вопросы. Зеленоглазая блондинка взрывает замкнутую среду общины, обнажает ее силу и слабость как обособленного социума, а также противоречия традиционного порядка. Она заставляет задуматься о границах своего и чужого, о связи прошлого и будущего.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.