Фантум 2013. Между землёй и небом - [6]

Маттео покосился на свороченный стол, на пятна крови на полу. Голова у него закружилась. Только когда появились образцы второй партии, стало ясно, что первая партия находилась здесь исключительно по собственной воле, несмотря на вооружённых санитаров, зарешеченные вольеры и ток, пропущенный по колючке. Слава богу, что во второй партии ещё не появился ни один, подобный Эйхманну. Страшно даже подумать, чтобы здесь тогда произошло.

Маттео почувствовал, как что-то стекает у него по подбородку. Он машинально стёр струйку и лишь потом глянул на руку. В глазах у него потемнело. Молодой врач медленно опустился на пол. Боль запульсировала внутри него расходящимися волнами, скручивая тело Маттео от макушки до кончиков пальцев.

Карлос закрыл дверь на защёлку и огляделся. Они находились в просторной комнате, точь-в-точь напоминающей школьный класс, – коричневая доска, мел, закостеневшая тряпка и стеклянные шкафы с разноцветными моделями молекул у задней стены. Только вот парты здесь были слишком уж большого размера. Похожие мысли пришли в голову и Бенито, потому что лидер оппозиционной партии «Альтернатива за эгалитарную республику» пробормотал:

– Несмотря на решение президента о сокращении ассигнований на содержание колоний, образовательную программу в этой зоне сворачивать не стали…

– Спускайте шторы, – сказал Курт и нервным движением поправил майку.

Бретель была разорвана и всё время норовила сползти. Эухения подошла к ближайшему окну. Люсия следовала за матерью, прижимая к носу мокрый платок, с которого капали коричневые капли.

Лана задумчиво посмотрела на четыре глубокие вмятины на предплечье парня, образовывавшие собой подобие числа «88». Чуть ниже находился набор жёлтых, синих и чёрных полосочек неравной длины. «Два знака, а между ними – вся жизнь, – подумала Лана. – Раскалённым железом их клеймят, что ли?»

– Вы из Шербе? – спросила она.

Курт покосился на женщину.

– Уже нет, – сказал он. – Помогите Эухении.

Лана теперь и сама заметила чёрные тяжёлые шторы, свёрнутые в трубочки под самым потолком над каждым окном. Очевидно, в этом классе даже демонстрировали учебные фильмы.

– Зачем вы хотите задёрнуть окно? – спросил Бенито.

– Посмотрим, не затаился ли кто-нибудь здесь, – ответил Курт. – Этих тварей не видно на свету.

– Как это? – изумился Карлос. – Те, что напали на нас в столовой, не показались мне прозрачными.

Хуан вытер вспотевшую лысину крупным носовым платком в легкомысленных цветочках. Внимание Ланы привлекла крупная родинка на затылке охранника, похожая на кляксу. Охранник обернулся, заметил взгляд Ланы и сказал, оправдываясь:

– Это мне дочь подарила, она…

– Да мне-то что, – пожала плечами Лана.

Она направилась ко второму окну и рассеянно остановилась у него. Отсюда открывался вид на спортивную площадку. Футбольное поле отделено от административного корпуса высоким сетчатым забором. Сначала Лане показалось, что слева, между двумя покрышками, обозначавшими ворота, лежит сломанный гигантский кактус с мясистым алым цветком на макушке. В следующий миг она поняла, что это такое, и её чуть не вырвало.

– Они не прозрачные, – сказал Курт и заглянул под парту. – Они пользуются чем-то вроде гипноза, я думаю. А в темноте гипнотизировать трудней.

Хуан вздрогнул, неловко перекрестился – ему мешал висевший на груди автомат, с которым он не расстался вопреки судьбе.

– Дёрни за верёвочку, дверь и откроется, – пробормотала Лана себе под нос.

Она потянула за свисавшую с карниза петлю. Чёрное полотнище размоталось с тихим шелестом, и половина класса погрузилась в реденький сумрак. Эухения всё ещё возилась со своей шторой. Люсия засунула в рот угол платка и начала его сосать.

– Какая вкусная водичка, мама, – сказала девочка.

– Прекрати, – резко одёрнула её мать.

Люсия надулась.

– Когда мы отсюда выберемся, я куплю тебе большой-пребольшой стакан лимонада, – пообещала Эухения мягко. – А сейчас не высасывай его, ладно? Только дыши через платочек.

Люсия кивнула. Мать взяла её на руки. Курт ткнул в пустоту под партой автоматом, поводил им в воздухе и двинулся к следующей, где повторил в точности такую же процедуру. Лана отошла от окна, села на край учительского стола и начала болтать ногой в воздухе. Курт добрался до конца ряда парт и направился к соседнему. Лане наконец удалось разглядеть своего спасителя. Ничего романтичного в нём не обнаружилось. Высокий, худой, весь под кожей перекрученный жилами и какой-то недоделанный. Бритый налысо, но брови белёсые – блондин.

Лана отвела глаза.

Гепарды тоже кажутся драными кошками, когда сидят в вольере.

Лана опрометчиво встала рядом с оператором нового деревообрабатывающего станка, и заключённый запорол три детали подряд. Лана поняла, что зря надела в инспекционный рейд юбку. Когда же делегация во главе с начальником колонии вошла в столовую, стук ложек по алюминиевым мискам прекратился. Пока пятьсот мужчин в зелёных ватниках смотрели на неё в полной тишине, Лана испытала удушающий приступ ненависти к Бенито. Умберто, начальник колонии строгого режима, настойчиво предлагал визитёрам отобедать в его личном кабинете. Никто, кроме Бенито, лидера оппозиционной партии «Альтернатива за эгалитарную республику», не возражал. Но Бенито упёрся и заявил, что если ему не дадут попробовать той же еды, которой питаются заключённые, то на заседании парламентской комиссии он официально заявит, что «процветающие» колонии – пропагандистский миф. Оппозиция при каждом удобном случае выла об антинародной политике нового правительства и свёртывании социальных программ, хотя после перевода исправительных учреждений на самообеспечение при многих тюрьмах были созданы промышленные цеха, где заключённый мог заработать некоторое количество денег – и жить на них после освобождения. Отсылки к статистике и русскому философу, более века назад призывавшему к лечению трудом, не помогали. Президент Александр разрешил Бенито, а также Иеронимо, представителю старейшей демократической партии «Гражданский радикальный союз», посетить ближайшую к новой столице колонию, до которой рукой подать – надо только переехать мост через Рио-Негро и миновать сонный городок Кармен-де-Патагонес. Лана сопровождала политиков во время этого визита как помощник президента по связям с общественностью. На КПП колонии их встретил Карлос, старый друг Ланы и независимый, но обаятельный журналист. На вопрос, как он узнал о планируемом визите, Карлос только улыбнулся. Бенито его терпеть не мог, и именно поэтому Лана согласилась взять журналиста с собой.