Фанткритика — это просто - [31]

ОЧЕРК О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ

В конце восьмидесятых годов прошлого столетия извечная «золушка» советской литературы — научная фантастика — стала примерять более праздничные платья. В середине апреля 1988 года в Николаеве (тогда Украинской ССР) состоялись Первые Всесоюзные Ефремовские чтения — конференция, посвящённая проблемам фантастики. Организация конференции по тем временам была поразительной со всех точек зрения, не зря же Леонид Куриц (один из основных организаторов) через пару лет стал функционером европейского масштаба — генеральным секретарём Еврокона.

При всём множестве впечатлений от этих Чтений, одним из самых ярких до сих пор остаётся почти часовая беседа с Анатолием Фёдоровичем Бритиковым и Сергеем Александровичем Снеговым в одном из николаевских кафе после пленарных заседаний. Говорили не только о фантастике, но более всего — как раз об использовании имени классика Ефремова совсем для разнонаправленных деяний… Событием-катарсисом для меня придётся признать то, что заплатил за несколько двойных кофе, несмотря на мои протесты/возмущения, не кто иной, как 77-летний патриарх советской НФ, родоначальник отечественной космической оперы С. А. Снегов.

Невысокий, плотный, наголо обритый, с крупными чертами лица — сурового, можно и так сказать, если бы не улыбка, часто освещающая его. Речь мягкая, интеллигентная, чувствуется образованность (не образованщина) — поразительная, во многих областях знаний. Негромкий глуховатый голос, слегка картавящий. В немодном костюме, воротник рубашки поверх лацканов, очень сдержан в жестах. Внимательно слушающий, негромко говорящий писатель обладал несомненным даром общения; тем, что называют сейчас уже расхожим словом «харизма». Да, были люди в наше время!..

На чём основывалось многолетнее почтительное отношение к Снегову со стороны читателей? В равной степени на уважении к мужеству, проявленному писателем во время своей нелёгкой жизни, и восхищении смелостью и фантазией его знаменитой трилогии. Почти 45 лет назад в популярнейшей тогда серии Лениздата «В мире фантастики и приключений» вышел сборник «Эллинский секрет». Среди авторов — Ефремов, Гор, Стругацкие, Брэдбери, Хайнлайн. И мало кому из любителей фантастики знакомый Сергей Снегов с романом «Люди как боги» — название-то каково! «Я сознательно взял название уэллсовского романа. Приём полемический… Спор шёл не художественный, а философский. Я уверен, что в человеке заложено нечто высшее…» — писал гораздо позднее автор.

«Я не люблю летать на драконах… А неповоротливых пегасов попросту не терплю…» — вот такое можно прочесть уже в первых строках романа. Как писали в предисловии составители сборника Е. Брандис и В. Дмитревский: «Роман буквально ошеломляет масштабностью замысла и грандиозностью изображённых в нём событий… Вселенную бороздят Звёздные Плуги — гигантские космические корабли, превращающие Пространство в вещество и достигающие огромных скоростей. Обнаружены многочисленные цивилизации с неповторимыми своеобразными формами разумной жизни…» Почему «космическая опера» Снегова, несмотря на всевозможные придирки, всё же увидела свет в Советском Союзе? Да потому, что не только недоумки тогда «правили бал», ведь роман этот (с «философско-мировозренческим ключом») изображает столкновение двух вполне аргументированных точек зрения: никакого благородства за счёт интересов человека versus человек всему разумному и доброму во Вселенной друг и помощник (прогрессор).

Летит Время, юбилей за юбилеем… Этот — всё же особенный, вековой. Будущий «харизматический» писатель родился 23 июля 1910 года (по старому стилю) в Одессе как Сергей Александрович Козерюк, советский паспорт получил как Сергей Иосифович Штейн, а европейскую известность получил как Сергей Снегов. Всё дело в том, что мать Сергея — крестьянка, ставшая продавщицей газет, сначала была замужем за слесарем Козерюком (полугреком-полунемцем, большевиком, ставшим в двадцатые годы чекистом), а затем за журналистом-евреем Штейном, немало сделавшим для воспитания пасынка. Это он заставил пацана, исключенного из второго класса гимназии, учиться дальше, с его подачи Сергей ещё в юности решил добиваться успехов сразу в философии, физике, беллетристике.

Учась на физфаке института, он самостоятельно стал изучать философию, писал стихи. В двадцать лет написал трактат «Проблемы диалектики», после изучения которого специалистами-философами последовал даже для тех лет необычный приказ наркомпроса Украины: назначить студента-физика преподавателем диамата в должности доцента кафедры философии! Два года Штейн «доцентировал» в различных вузах, одновременно заканчивая физфак. Но времена наступали другие, вот и в его лекциях обнаружены были уклоны от «истинного марксизма», оргвыводы последовали — запретить преподавать марксизм-ленинизм, исключить из комсомола.

Образование закончить всё же удалось, специальность инженера-физика Штейн получил в 1932 году в Одесском химико-физико-математическом институте (ОХФМИ). В следующем году он переезжает в Ленинград, работает на заводе «Пирометр» инженером-исследователем, не оставляя творческих устремлений. В Ленинграде после убийства Кирова становится неспокойно… В июне 1936-го приходит черёд Сергея Штейна, он арестован вместе с двумя подельниками (детьми видных родителей) по «типовым» обвинениям в антисоветской пропаганде и подготовке терактов… Почти год в «знаменитых» Лубянке, Бутырке, Лефортове; выбить признаний в главном так и не удаётся. Всё равно — 10 лет… Год в Вологде, полтора — в Соловках, с 1939 года — в Норильском ИТЛ. Как писали в «застойные» времена: «принимал участие в строительстве прославленного Норильского металлургического комбината». Через полвека писатель Снегов всё же опубликует свои «Норильские рассказы», теперь можно узнать — как оно там было на самом деле, какова «фантастика реальной жизни»…