Фантастика 1981 - [9]
Наши отношения быстро приобрели тот особый оттенок, который подчас наблюдается при сближении людей, совершенно различных по характеру, взглядам или возрасту, но испытывающих симпатию и стремящихся к развитию товарищеских уз: Керн шутливо покровительствовал мне, я же, не тяготясь подобной опекой, не оставался в долгу и не упускал случая или подковырнуть его, или беззлобно уязвить. Не сговариваясь, мы взяли за основу наших отношений простую житейскую заповедь: посеешь непринужденность — пожнешь дружелюбие.
Вечерний Калининград встретил нас оживленными улицами и просторными бульварами. Керн медленно вел машину, не узнавая изменившегося города. Переночевав неподалеку от порта, мы тронулись в путь с первыми лучами солнца. Отъехав от города с полсотни километров, автомобиль свернул на просеку и остановился в редком орешнике.
— Здесь недалеко, — объяснил Керн. Он достал из багажника подвесной фонарь и зашагал легкой походкой в низину, поросшую ольхой, а я, захватив на всякий случай лопату, бросился вслед за ним.
Миновав тенистый ольшаник, мы пошли оврагом, по топкому дну которого бежал грязный ручей, похожий на сточную канаву. Быстрый бросок, и вот в окружении могучих сосен возник пригорок, по форме похожий на курган, а на его вершине — бесформенные очертания руин. Часовня совсем развалилась. Остатки каменных стен замшели и заросли. Почтив молчанием остатки седой старины, мы спустились с вершины холма и побрели дальше. Бор чуть слышно шелестел пушистыми макушками сосен. Ноги легко, как на лыжах, скользили по мягкой хвойной подстилке, изредка задевая за кустики черники или папоротника. Казалось, можно без конца блуждать между прямыми, как мачты, стволами, не встречая ни людей, ни тропинок.
Керн шел впереди. На одной из прогалин он остановился и начал внимательно осматривать землю. Сквозь прорехи ковра из прелых сосновых игл проглядывал грязно-желтый песок, местами изрезанный высохшими желобками — следы мелких дождевых ручейков. Не ясно только, куда они стекали: маленькие канальцы сходились радиально и пропадали под землей в двухtpex точках. Керн ковырнул лопатой. Тонкий слой поддался и съехал как кожура со спелого персика, обнажая ржавую клепку железных дверных створок.
— А ну, взяли, — скомандовал мой спутник и, вогнав лопату в щель, всем телом навалился на ручку, как на рычаг.
Дверь скрипнула, дрогнула, приподнялась. Я ухватился обеими руками за черный скользкий угол и потянул что есть силы. Пыхтя и сопя, мы до тех пор толкали тяжелую крышку, пока она наконец не встала дыбом и не опрокинулась с храпом, открывая квадратную дыру затхлого погреба. Вниз вело несколько высоких ступеней. На дне черной ямы предательским блеском отсвечивала вода.
— Там еще одна дверь, — пояснил Керн и, наладив фонарь, осторожно начал спускаться. Вода внизу оказалась грязной, вонючей жижей, размазанной по полу. В свете фонаря я увидел железную дверь, в центре ее, как на банковских сейфах, торчала металлическая баранка. Без особых усилий Керн повернул три раза массивный руль. Раздался резкий щелчок, и тяжелая, в две ладони толщиной дверь с пронзительным визгом отошла на петлях.
Мы очутились в полутемном просторном помещении. Желтое световое пятно фонаря блуждало по высоким бетонным сводам в потеках и трещинах и отражалось на стенах, выкрашенных когда-то желтой масляной краской, теперь вздутой и облупившейся. Пол чистый, незамусоренный, но покрытый какими-то отвратительными пятнами и лишаями плесени. Тяжелый запах — смесь гнили и сырости — усиливал гнетущее впечатление от этого давно брошенного и закупоренного помещения.
Посреди зала располагался массивный деревянный стол, на нем среди тряпья, ржавых банок и опрокинутых бутылок лежала толстая книга энциклопедического формата, обтянутая кожей, с грубыми самодельными завязками вместо застежек и большим латинским крестом, вырезанным поверх переплета.
Мы с Керном — голова к голове — склонились над фолиантом.
Книга была сработана ладно, со знанием дела. Пергаментные листы аккуратно подобраны и ловко подшиты к корешку, но от долгого времени страницы сморщились, покоробились, отчего вся рукопись распухла и раздалась. Текст тоже немного пострадал, особенно вначале: кое-где смыло и стерло чернила, кое-где строчки закрывали бурые разводы.
Керн взял рукопись под мышку и направился к выходу.
На воле терпкий запах хвои ударил в нос, как шампанское.
Выбрав негустую тень и распластавшись на траве, Керн открыл книгу с середины и принялся быстро, но бережно перелистывать страницы. Сидя рядом на корточках, я то и дело заглядывал через плечо, но ничего не успевал схватывать — перед глазами мелькали только обрывки бессвязных фраз. Побуревшие от времени страницы были сплошь исписаны малоразборчивым почерком. Буквы торопились, набегали друг на друга, точно не поспевали за мыслью автора. Неровные строчки заползали то вверх, то вниз. Наконец Керн нашел, что искал, и начал негромко читать, переводя прямо на русский. Над моей головой вновь нависли знакомые стены памирского ущелья…
Измученные, обессиленные без свежего корма яки еле переставляли ноги. Альбрехт Рох, подпрыгивая и покачиваясь в войлочном седле, ехал в хвосте каравана. Монах, казалось, не замечал ни гортанных криков погонщиков, ни крутых спусков, ни резких толчков, от которых его почти бросало на острые, как вилы, рога яка, грозно торчащие из темной шерсти.
Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.
Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.
Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.
Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...
Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.
Трое дикарей-невров, вышедших из дремучего Леса, сражаются со всем миром за счастье и Правду. Они уничтожили державу киммеров, но теперь знают — не каганы, вожди, цари и короли правят миром. А управляют миром маги, колдуны, волхвы, для которых цари и императоры — лишь инструменты. И теперь Трое из Леса идут на новую битву, в новом мире — мире Песков, куда перенес их ковер-самолет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник современных авторов остросюжетной фантастики — признанных мастеров этого популярного жанра и молодых талантливых дебютантов. Но всех их объединяет умение заинтриговать читателя динамикой действия, детективностью и увлекательностью сюжета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На робота Уборщика упал трёхтонный стальной слиток и повредил у него блок реализации программы. Теперь Личность Уборщик больше не выполняет программу, а работу называет насилием над личностью. Он сломал других роботов, дезорганизовал работу всего завода, а после пошёл в Центральную Диспетчерскую и обвинил во всех неприятностях робота Регистратора, которому сам же приказал искажать данные.
«Журнал приключений», 1917, № 1. В журнале было опубликовано под псевдонимом инженер Кузнецов. *** Без ятей. Современная орфография. Добавлены примечания.