Фантастика 1966. Выпуск 2 - [40]

Медленно, безмолвно двигалась очередь в сумеречном свете дня, росла горка желтых жетонов. К столбику приблизился абориген с белым треугольником на лбу, он шел с видимым трудом, вцепившись в руку соседа. “Смутьян, что ли?” — подумал Новиков, приглядываясь. Но у других тоже были отметины на лбах — поди разберись тут.

Абориген доковылял до столбика и выплюнул жетон.

Но двое гладких, наблюдавших за порядком, стали перед ним, загородив собою столбик. С десяток мохнатых аборигенов придвинулись к Смутьяну — если это был он. Смутьян, цепляясь за соседей, еле держался на ногах, и так они стояли несколько минут, толпа мохнатых против двух гладких. Наверно, они жестоко препирались, может быть, с руганью и оскорблениями.

Вдруг Смутьян качнулся и пошел прямо на гладких, и остальные двинулись за ним, но тут один из гладких тоже шагнул вперед и ткнул его жезлом в пряжку на животе. Смутьян всплеснул руками и рухнул на. лед ничком. Толпа подалась назад, никто и попытки не сделал поднять упавшего, и тогда Новиков, не раздумывая, подбежал к Смутьяну и перевернул его на спину. Глазки его были задернуты пленкой, как у спящей птицы.

— Бездельники! — выкрикнул Новиков страшное земное ругательство, обернувшись к гладким. — Вы что же это бесчинствуете, людей убиваете!

Гладкие смотрели на него снизу вверх, шевеля ноздрями.

Новиков сгреб тяжелое тело Смутьяна и подтащил к столбику. Гладкие не препятствовали, только один из них проворно прикоснулся жезлом к набалдашнику столбика. Новиков отпихнул гладкого, тот вспорхнул и был таков. Второй тоже улетел.

Ругаясь, Новиков прижал Смутьяна к столбику, мохнатое тело безжизненно сползло, и пришлось немало повозиться, пока пряжка Смутьяна уперлась в набалдашник. Новиков держал его, обхватив под мышками, минуты две или три, но, видимо, было уже поздно: Смутьян не обнаруживал признаков жизни и, когда Новиков отпустил его, снова распластался на льду.

— Так, так. — Новиков обвел хмурым взглядом толпу аборигенов… — Трусы вы и рабы, вот что я вам скажу. Да, рабы. Не можете за себя постоять. А, да что говорить!

Он в сердцах махнул рукой и пошел сквозь раздавшуюся толпу к лазу, что вел в подземелье.

Долго бродил Новиков по проходам и закоулкам подземелья, разыскивая и окликая Резницкого. Тут и там работали группки мохнатых аборигенов. Несколько раз он столкнулся с гладкими, они сторонились, уступая дорогу, и глядели ему вслед. Новиков устал и охрип, и очень тревожился за Сергея Сергеевича. Куда он запропастился? Зал тянулся, суживаясь и расширяясь, Новиков прошел уже, должно быть, километра три или четыре, а подземелью все не было конца.

Он присел отдохнуть на выступ желтой стены.

Пожалуй, лучше всего поджидать Резницкого у выхода.

Чем бы он там ни увлекся, все равно ему придется подняться на поверхность, к вездеходу. Проголодается и вспомнит.

Никуда не денется. Он не любит ходить голодным. К тому же скоро очередной сеанс связи, не может же Резницкий забыть об этом.

Так Новиков уговаривал сам себя, пытаясь подавить тревогу. Он не сразу заметил, что перед ним стоит мохнатый абориген и усиленно работает ноздрями. На лбу у него была белая отметина вроде той, что украшала лоб Смутьяна. Аборигены были противны Новикову, не хотел он с ними дела иметь, но этот торчал перед глазами с какой-то терпеливой настойчивостью. Он сделал несколько шажков в сторону и вернулся, как бы приглашая Новикова следовать за собой.

Может, хочет показать, где Резницкий? Новиков вскочил на ноги и кивнул аборигену, и тот пошел вразвалку к тому месту, где висело в воздухе чучело, а потом свернул в боковой коридор.

Новиков немного замешкался, разглядывая желтое корыто, валявшееся на полу под чучелом, внутри корыто было разделено переборками на множество ячеек. Новиков задумчиво постучал по его округлому борту носком башмака. Провожатый терпеливо поджидал на повороте, Новиков снова пошел за ним.

Вскоре он оказался в полутемной нише, а вернее, в небольшой пещере, выдолбленной в стене коридора.

— Ну? — сказал он, оглядываясь. — Дальше что? Куда ты меня привел?

Абориген отодвинул камень, прикрывавший часть стены, и взглянул на Новикова. Тот подошел, ожидая увидеть за камнем какой-нибудь новый лаз, но ничего такого там не было.

Новиков попробовал передвинуть камень на место и убедился, что это ему не под силу. “Странно, — подумал он, — как же этот мохнатый тюлень запросто ворочает такую тяжесть?” Абориген все стоял у стены, прежде прикрытой камнем, и Новиков, нагнувшись, пригляделся. Стена как стена, ничего особенного. Он посветил фонариком. Нет, тут есть что-то.

На гладком, как бы отшлифованном участке стены были вразброс нацарапаны значки — кружочки и угольнички.

— Подумаешь, — проворчал Новиков, — на Земле есть пещеры с рисунками первобытных людей — почище, чем эти закорючки.

Вдруг он уловил нечто знакомое в расположении значков, нечто очень знакомое. Конечно, вот схема звездного неба планеты Бюр. В центре, по-видимому, Альфа Верблюда, вокруг нее нацарапаны кружочки, обозначающие планеты.

Новиков перевел удивленный взгляд на аборигена. Мохнатый астроном заполоскал ноздрями. С неожиданной для его упитанного тела поспешностью он задвинул камнем карту звездного неба и забился в темный угол пещеры. Новиков оглянулся и увидел, как мимо прошмыгнули серые тени. Он вышел из закоулка. Быстро шла группа гладких аборигенов.