Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I - [35]

Сколько лет он томился в пачке – тридцать, или же все шестьдесят? Интересно, каков он на вкус?

Захотелось тут же побежать в курилку и опробовать советский табак. Но он воздержался от этого. Смакование могло затянуться, а ему, во избежание проблем, необходимо присутствовать на рабочем месте. Так что дегустацию сигарет пришлось отложить до возвращения домой.

День тянулся очень медленно – ещё и потому, что он воздержался от курения, дабы не перебить вкус. Едва часы показали пять, Арсений быстро оделся и покинул работу, упрятав в карман вожделенный подарок. Ноябрьский мороз покусывал неприкрытые щёки, но он не обращал на него внимания, спеша домой. Задержавшаяся на пять минут электричка только подогрела его желание, но он стоически принял её опоздание.

Дома Арсений позволил себе насладиться плотным ужином (ведь, как известно, нет ничего лучше крепкой сигареты после еды). Затем он уютно устроился у приоткрытого окна своей квартиры на десятом этаже, в которое заглядывали тускло мерцавшие ноябрьские звёзды. Достал сигарету из открытой пачки «Салюта», покрутил её между пальцев, ощутив текстуру старой бумаги и табака под нею, ещё раз вдохнул её запах. Он не стал подкуривать зажигалкой, воспользовавшись по такому случаю спичкой. Губ коснулась шершавая бумага, пламя коснулось кончика сигареты, и он затянулся, раскуривая её.

Первой мыслью было отбросить сигарету прочь и выплюнуть ей вслед лёгкие.

Она была очень крепкой, её было тяжело, непривычно курить. Но постепенно Арсений вошёл во вкус. Он чувствовал, как смолы проникают в лёгкие, оседают в них, слышал, как потрескивает бумага. Гортань слегка пощипывало, веки потяжелели.

Он курил сигарету минут десять. Дым широкими струями устремлялся в холод ноябрьского вечернего неба – словно вырываясь из сомкнутых губ титанического сфинкса, раскуривающего сверхновую в центре сверхмассивной чёрной дыры. Бросив бычок за окно и встав со стула, Арсений чуть не упал – голова кружилась, в ушах звенело. Подышав немного свежим морозным воздухом, он закрыл окно, и ему немедленно захотелось лечь спать.

Утром он с трудом продрал глаза и понял, что опаздывает на электричку. Без завтрака, толком не умывшись, он устремился на вокзал и успел купить билет буквально в последний момент.

У расположенного на первом этаже фирмы кофейного автомата, к которому Арсений приплёлся в надежде хотя бы немного прийти в себя, потягивала капучино Оля.

– Ну, как тебе мой подарок? Хорош? – улыбнулась она.

– Да, всё просто замечательно, спасибо, – ответил он, дожидаясь, пока наполнится его стаканчик.

– Ты выглядишь как-то не очень, – тень тревоги пробежала по её лицу. – Не заболел? Если да, то лучше иди домой, не заражай других.

– Да нет, всё в порядке, просто не выспался.

Они ещё немного поболтали и разбрелись по своим рабочим местам. Примерно через час Арсению жутко захотелось курить, и он направился в курилку. Выудив из кармана две пачки дешёвых сигарет, он долго колебался между тем, что выбрать – сулившую ему «ПАКУТНИЦКУЮ СМЕРЦЬ» белорусскую «Корону», или пророчивший жуткий «ЗАЛАЛДУУ ШИШИКТЕР» казахский «Бонд». Выбрав «СМЕРЦЬ», он подкурил и затянулся, однако вкус тлеющих опилок и прогорклый дымок сегодня совершенно не радовали. Мысленно он возвращался к оставшимся дома советским сигаретам.

В тот день Арсений Безродный больше не ходил курить. Это не осталось незамеченным Олей.

– Никак, решил бросить?

– Нет, конечно. Просто сегодня как-то не тянет.

– Ты точно не заболел? – обеспокоенно повторила она утренний вопрос.

Такой, встревоженной и заботливой, она нравилась ему больше всего.

– Да нет, не волнуйся.

Рабочий день подошёл к концу, и Арсений поспешил на электричку. Дома его ждал вкусный свиной бифштекс, чтение малотиражной «Гипербореи» мастера химерной истории, мысли о сатурнианской красоте Оли и, кончено, желанный советский табак – просто замечательный вечер.

Спустя пару недель Арсений докурил «Салют» и принялся за «Гвардейские». Они были чуть крепче, но не уступали предыдущим сигаретам по вкусовым качествам. Есть он стал значительно меньше. Коллеги отмечали, что он изрядно похудел и стал довольно бледным, перешёптывались: «Влюбился!»

Он почти завязал с обычными сигаретами – они казались ему жутко невкусными, хотя на своём веку он, не отплёвываясь, курил много чего – от лишайников до чая, а как-то раз даже раскурил огромную бодыль. Сигареты, которые он употреблял до появления в его жизни этого нежданного презента, теперь вызывали во рту привкус скисшей тряпки.

Пока Арсений был на работе, его совершенно не тянуло курить, и потому он старался сделать больше, чтобы как можно раньше добраться до дома и насладиться советским табаком. Тем не менее, несколько пачек казахского «Бонда» всегда были под рукой – в силу привычки, он не мог отказать себе в сигарете, выкуриваемой по утрам и вечерам на вокзале в ожидании электрички, а его сокровище не годилось для таких случаев.

Правда, всё чаще Безродный задавался вопросом – что будет, когда он выкурит последнюю сигарету из подарка Оли? Сможет ли он вновь получать удовольствие от современного табака – или же будет рыскать по Интернету в поисках людей, продающих медленно иссякающие остатки советских сигарет?