Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника - [8]

Они даже не успели испугаться, а тот, кто стрелял, так и не выпустил из рук автомата — бездарную арабскую подделку под «Узи». Глаза обоих террористов были широко открыты, и в них стыло удивление. Они-то считали, что сделать это будет просто — расстрелять молодую женщину и смирно лежащего в коляске младенца, они рассчитывали быстренько сделать это и бросить машину, потому что они угнали ее за день до покушения. Мальчики стреляли в упор. В детской коляске насчитали двенадцать пулевых ранениях, но ребенок оказался невредимым и заплакал лишь тогда, когда пришедшая в себя мать принялась переодевать его на скамеечке.

Маркиш подъехал именно в это время.

Ничего особенного в голеньком ребенке не было. И смотрел он бессмысленно и пусто, как это обычно делают едва родившиеся дети.

Его мать выглядела не лучше, она тоже смотрела бессмысленно, в постоянной тревоге возвращалась к младенцу, отвечала невпопад, а еще чаще просто игнорировала заданные ей вопросы. Маркиша это не удивляло, многие в ее положении вели бы себя подобно, если не хуже.

Он осмотрел коляску. Судя по пулевым отверстиям в ней, младенец был обречен.

— Где пули? — спросил он эксперта в синем костюме с белой надписью на спине. — Вы нашли пули?

— Ни одной, — сказал тот. — Зендер с миноискателем обшарил все вокруг. Пуль нет, словно они испарились.

Испарились? Что ж, это вполне могло случиться.

Маркиш с тоской подумал, что с подобными вещами в своих расследованиях он встречается впервые. Ему показали схему места происшествия — как стояла машина, как стояла коляска, где в момент покушения стояла Эллен Гриц и откуда стрелял преступник. Разглядывая схему, Маркиш почувствовал легкий холодок в груди: у Эллен Гриц и ее младенца не было ни единого шанса остаться в живых, однако вопреки всему они выжили.

Наблюдатель, который осуществлял видеосъемку наблюдения, не подвел: даже когда начали стрелять, он не опустил видеокамеры, поэтому кадры, рассказывающие о покушении, получились замечательными.

Маркиш напряженно вглядывался в экран.

Нападавший даже не вышел из машины. Просто опустилось тонированное стекло, и из открытого окна машины появился ствол автомата. Сразу было видно, что Эллен Гриц не ожидала нападения — она не предприняла ничего, просто, вскинув руки, смотрела, как в нее и коляску начинают стрелять. И в это время над коляской появилось… нет, на облачко это совершенно не походило, скорее, на знойное марево, которое всегда можно увидеть в пустыне, если присесть на корточки и посмотреть в сторону горизонта, над барханами. Странное розовое марево вдруг свилось в жгут, напоминающий короткое копье, стремительно рванулось к машине нападавших, и выстрелы прекратились. Видно было, как упал на асфальт автомат, как бессильно свесилась из машины рука нападающего, а после этого наблюдатель принялся фиксировать Эллен Гриц и ее ребенка. Женщина заглянула в коляску, рот ее раскрылся в истошном крике, словно она увидела что-то невероятно страшное, и после этого Эллен Гриц рухнула рядом с коляской, судя по всему потеряв сознание. Что ее так потрясло? Что она увидела?

— Инспектор, — позвали Маркиша от машины покушавшихся.

Маркиш пошел к машине, уже угадывая, что сейчас ему предстоит увидеть неприятное — кленовые листки на предплечьях мертвецов.

* * *

Храм Земного братства располагался в стороне от города. Опасаясь конфликтов с конфессиями, представители Земного братства не украсили палестинскую копию основного храма своим четы-рехликим Богом, но все равно святилище выглядело довольно внушительно.

В пустом гулком коридоре стояла прохлада — работали кондиционеры. Сводчатые стены были расписаны сценами, написанными по мотивам самых разнообразных религиозных книг: христианские боги и святые соседствовали с еврейскими пророками и раввинами, с буддийскими божествами, с мусульманскими пророками и святыми, и все это внезапно переходило в языческое буйство славянских и греко-римских верований, чтобы через несколько шагов смениться африканскими божками, ведущими немые диалоги с Христом и Магометом, Буддой и Иеговой, а дальше маячили маски индейских богов, взмахивал крыльями Кецалькоатль, а вдоль стеновых росписей на специальных постаментах стояли вперемежку святые. Шагая по коридору, Маркиш угрюмо думал, что все эти попытки привести религии мира к единому знаменателю однажды закончатся кровавым столкновением тех, кого пытаются причесать под эту самую гребенку. История христианства и мусульманства доказывала, что люди неохотно расстаются с прежними богами и принимают новых, зачастую это приходится делать силой. Уж не с подобными ли попытками довелось им столкнуться? Скажем, ребенка этой Эллен Гриц кто-то посчитал рожденным Единым Богом или его будущим пророком. Если так, то мы с ней нахлебаемся по самое не хочу. Проще будет вернуть ее в Россию. Или спрятать ребенка так, чтобы его никто не нашел. От этих мыслей и без того плохое настроение Маркиша стало совсем гнусным, поэтому на священнослужителя, вышедшего на звон колокольчиков, он посмотрел с неожиданной для себя свирепой яростью.

— Я полицейский инспектор, — сказал он. — Моя фамилия Маркиш. Я хочу немедленно видеть вашего старшего брата.