Фандом 2.0 - [8]

– Я была тебе не нужна, дитя моё, – улыбается она.

Внезапно небо темнеет, облака сбиваются в плотный серый навес, который высасывает из воздуха летнее тепло. Старуха стремительно подходит ко мне (гораздо быстрее, чем обычно передвигаются её ровесницы) и крепко берёт меня за руки. У неё на удивление сильные пальцы, и я едва не вскрикиваю от неожиданности.

– Больно!

Но она не выпускает меня, держит железной хваткой.

– Третьей книги быть не должно, Виола. Вы с Элис превзошли самих себя, вернули нам свободу и даже более того. Вы разорвали порочный круг, и теперь мы счастливы.

– Но это всего лишь книга, – пытаясь вырваться из цепких рук, оправдываюсь я.

– Ты правда так думаешь?

Капли дождя падают женщине на лицо, оставляя на нём мокрые следы.

У меня хрустят пальцы. Я выворачиваю ру-ки, пытаясь стряхнуть упрямую старуху, но она гораздо сильнее. В конце концов я оставляю бесплодные попытки освободиться.

Вместе с зеленоглазой старухой я смотрю сквозь просветы между ветвями и листьями в суровое серое небо.

«Откуда мне знакомо это место?»

Я бывала здесь раньше. Наверное, если покопаться в памяти, забраться поглубже, нырнуть в омут непонятных звуков, запахов и мелькающих картинок, я что-нибудь обнаружу. Однако самое важное ускользает, кусочек головоломки не даётся в руки.

«Неужели это действительно всего лишь книга?»

Я качаю головой.

– Нет, всё гораздо сложнее.

Старуха широко, будто собираясь зевнуть, открывает рот, и я вижу очертания зубов под её дёснами.

– Всё пришло в движение, ветер переменился, и я не в силах ничему помешать, – произносит она.

Ветер треплет её волосы и длинную юбку, донося до меня аромат лилий и дыма.

– Что это значит? – спрашиваю я.

Облака обрушиваются ливнем, выливая на землю потоки воды. Секунда-другая – и я промокаю до нитки.

– Мои силы уже не те, что прежде, – перекрикивая стихию, отвечает старуха. – Нейту ничего не угрожает, по крайней мере, сейчас. Будущее таит опасность… в обоих мирах.

И за мгновение до того, как всё плывёт у меня перед глазами, а летний сад превращается в светлые стены спальни, она кладёт ладони на мои слипшиеся от дождя пряди на висках и говорит:

– Пришла пора вспомнить всё… крошка-цветок.

Я просыпаюсь внезапно – вся в поту, сердце громыхает, в ушах звенит, а в голове вертится одна-единственная, но очень ясная мысль: «Эта странная женщина – Бабба».

Не персонаж книги или фильма. И не выдуманная литературная героиня. Настоящая, живая Бабба, которая читает мысли и говорит загадками.

Я подскакиваю на кровати, жадно хватая ртом воздух.

«Бабба живая».

Конечно, как же иначе. Теперь это совершенно очевидно. Я помню её мягкую кожу, открывающую дёсны улыбку, боль, которая вспыхнула у меня в голове, когда Бабба коснулась моих висков.

«Бабба настоящая».

И тогда на меня нисходит озарение.

– Тот мир существует на самом деле, – шепчу я.

Звучит ужасно глупо, и я повторяю ещё раз, погромче:

– Мир «Танца повешенных» существует.

Я сбрасываю одеяло. Пижама совершенно промокла от пота и липнет к телу.

– Я там была.

И впервые после пробуждения год назад в больнице мои мысли проясняются, я больше не барахтаюсь в киселе, пытаясь разобраться в воспоминаниях. Кусочки мозаики, звуки и запахи сплетаются в понятное и бескрайнее полотно.

«Это карта.

Нет. Нечто большее.

История.

Это моя история – со взлётами и падениями, потерями и обретениями, ужасом и предательством.

Я всё вспомнила.

Роза погибла. Я заняла её место. Влюбилась в парня с глазами цвета голубого льда. Эш… Эш настоящий! Самый настоящий…»

Попытавшись встать с кровати, я падаю на пол.

– Я ела рагу из крысы, – сообщаю я коврику.

Перед моим мысленным взором вереницей проносятся дубликаты, двойники гемов, безногое тело двойника Уиллоу. Я вижу сияющее на солнце острое лезвие, занесённое над моим братом. «Нейту едва не отрубили руки!» Разглядываю собственные запястья, будто впервые заметив голубоватые вены. Чувствую шершавую кору огромного дерева, на которое я каким-то чудом взобралась, чтобы увидеть переплетённые загорелые тела – Элис и Уиллоу в постели. «Она предала меня. Я так и знала». Из окон борделя струится тёмно-вишнёвый свет, дымится горящая плоть, корчатся тела в пламени вертолёта гемов. Неумолимо завывает больничный аппарат – у истекающего кровью на моих руках Нейта останавливается сердце. Последний взгляд его карих глаз был прикован к звёздам.

«Его ранили в перестрелке. Я всегда знала, что шрам у Нейта на животе появился не просто так».

Я ищу на себе точку, в которую попала пуля, и не сдерживаю слёз. Вспоминаются железные щупальца, вытянувшие меня из реки. Встреча с президентом Стоунбеком. Его рассказ о бесконечном круге событий. О фандоме.

– Господи боже мой, – потрясённо шепчу я. – Фандом. Коллективное сознание. Мы оживили целый мир.

Я снова стою на эшафоте с петлёй на шее.

– Я тоже тебя люблю, – едва слышно выдыхаю я, поглаживая цепочку с половинкой сердца.

«Ради меня Элис пожертвовала всем.

А потом меня вздёрнули.

И я умерла».

Я натыкаюсь взглядом на обложку «Песни повешенных» на стене.

«Теперь всё понятно. Бабба перенесла меня в мир “Танца повешенных”, чтобы я вернулась и написала продолжение о победе дефов, разорвала порочный круг и не позволила гемам править вечно».