Фанаты. Прошлое и настоящее российского околофутбола - [30]

А 30 августа 1997 года в Москве произошла первая крупная драка с участием питерских фанатов. Она войдет в историю российского футбольного фанатизма как «Щелчок», по названию места действия – Щелковского шоссе. В тот день на стадионе «Локомотив» «Спартак» принимал «Зенит», и поддержать свою команду приехали из Петербурга около 700 человек. До Москвы они добирались на автобусах и прибыли на Щелковский автовокзал. Оттуда они колонной двинулись по Щелковскому шоссе к стадиону. Но за два-три километра до стадиона их ждали фанаты «Спартака».

Москвичей было гораздо меньше, не более двух сотен, но они были вооружены арматурой, пустыми бутылками и прочими «подручными средствами». Существуют разные версииотносительно того, была ли забита «стрела» или нападение «спартачей» было внезапным. Спартаковские фанаты утверждают, что «стрелка» была, зенитовские это отрицают. В любом случае, большинство питерских фанатов оказались не готовы к драке и бросились бежать, и лишь небольшая часть питерцев приняла бой. Драка длилась меньше десяти минут, потому что на место оперативно прибыл ОМОН. Говорят, что милиционеры стреляли из автоматов поверх голов дерущихся. По сообщениям прессы, в драке пострадали тридцать человек, из которых тринадцать (все – фанаты «Зенита») с черепно-лицевыми травмами, переломами рук, ключиц и ребер доставлены в больницы. 164 фаната (все – «спартачи») были задержаны ОМОНом.

А вот как среагировали на случившееся на «Щелчке» питерские фанаты, выпустившие экстренный выпуск своей фан-газеты «Знамя „Зенита“»:

Сегодня должен был увидеть свет очередной, плановый номер нашей газеты. Однако этого не произошло. Мы не можем позволить себе благодушно восторгаться нашими выездными достижениями, как ни в чем не бывало описывать всевозможные пьянки и глумежки после того, что случилось в Москве 30 августа. Мы уверены, что ни один порядочный «зенитчик» (коих, к сожалению, оказалось подавляющее меньшинство) до сих пор не может чувствовать себя спокойно после этого позора. Если у человека действительно болит душа за наше движение, он, вместо того чтобы рассказывать басни о том, как бился с десятью вооруженными «мясниками», крепко задумался бы о том, кто же мы такие, фанаты «Зенита», – уважающие себя патриоты города и команды, организованное движение или стадо быстрых оленей? В сегодняшнем номере мы пытаемся разобраться в том, что же действительно произошло на Щелковском шоссе и могло ли все выйти по-другому, попробуем расставить все точки над «i» в вопросе о том, что же мы собой на данный момент представляем, а также постараемся определиться, возможно ли появившееся у нас наконец-то количество преобразовать в качество, и если да, то как. Уроки 30 августа не должны пройти бесследно. Мы получили мощнейшую оплеуху, и нам будет стоить огромных усилий после всего происшедшего сохранить и приумножить все то, чего мы достигли за последнее время. Мы должны быть достойны нашего великого города, нас должны уважать всюду, куда мы приезжаем. А для этого мы должны быть сильнее, чего пока что о нас не скажешь. Речь не идет о какой бы то ни было агрессии. Суть в другом. У наших оппонентов не должно даже возникать желания поднять руку на «зенитчиков», а если таковое и возникает, отпор должен быть жестким и решительным. Пока же мы умеем только бегать…

А вот подоплека «Щелчка», положившего начало вражде фанатов «Спартака» и «Зенита», которая продолжается до сих пор, и рассказы о нем людей из фанатских движений обоих клубов.

Игорь М., «Спартак» (Москва):

Нам нужен был враг посильный, и наши его искали и посмотрели: вот «Зенит», почему бы и нет? Второй момент – то, что в Питере нас не любят. Какая-то есть ревность между городами, в большей степени со стороны Питера, мне кажется.

Когда-то ведь наши были хорошими друзьями с ними, ночевали друг у друга. Но я этого времени уже не застал, речь идет о середине восьмидесятых. А между следующим поколением никакой связи не было. Так, знали люди друг друга – особой дружбы не было, особой вражды тоже.

В какой-то мере и «кони» постарались (например, упоминая в разговорах о том, что «зенитчики» иногда присутствовали на «махачах» на их стороне), и какую-то роль это тоже сыграло, не решающую, конечно, но все же.

Валерий «Сабонис», «Зенит» (Санкт-Петербург):

Постепенно росли движения – и наше, и спартаковское, и уживаться вместе мы уже не могли. Тогда мы все еще были самой мирной «мафией», самым мирным движением, дружили и со «Спартаком», и с ЦСКА. Ни тем, ни другим это не нравилось: ЦСКА не нравилось, что мы дружим со «Спартаком», «Спартаку» не нравилось, что мы дружим с ЦСКА. И «Спартаку» больше не нравилось, что мы дружим с ЦСКА, чем наоборот.

Игорь М., «Спартак» (Москва):

Весной девяносто седьмого года мы играли два матчаподряд, чемпионат и кубок, третьего мая – чемпионат в Питере, а седьмого мая – кубок в Москве. За день до матча поехали туда несколько наших из «Flint’s Crew», их вычислили старые «зенитчики», пришли к ним в гостиницу и спросили: ну, почему война? Давайте жить мирно, мы войны не хотим. Но наши сказали: нет, завтра получите. Парламентеры ушли ни с чем. И на следующий день на Ждановском мостике был первый «прыжок» – маленький, локальный, и милиция всех быстро рассеяла. Но было ясно, что уже что-то не то. Ответный матч игрался в Москве, на «Торпедо», и «зенитчиков» милиция под конвоем провела от метро и до сектора.