Фанатка - [20]

– Ну что же. Мне кажется, я действительно могу тебе помочь. Завтра отправимся в наше РЭУ, я попробую тебя пристроить. Ну, что ты на меня так смотришь? Разве Натка моя не сказала, что твой-то в соседнем доме живет? Я же по ее просьбе самолично у него автограф брала и фотографии выпрашивала! Вот смеху-то было! На весь двор… Он же меня за поклонницу свою, за фанатку, принял.

Татьяна сидела, как пораженная громом. Сердце ее забилось, как пойманный мотылек.

Жека тут, совсем недалеко! Она может выглянуть в окно и увидеть его дом! Или даже его окна! А может быть… может быть, и его самого! Неужели это правда?

– Нет, отсюда его окон не видно, даже днем, – словно читая ее мысли, с улыбкой покачала головой Анна Васильевна. – Но, может быть, завтра я тебя пристрою их подъезд убирать…

– Завтра? А почему завтра? А сейчас можно? – словно в бреду, сжимая и разжимая руки, пробормотала Татьяна. Она как будто бы забыла, что за окном ночь и город давно спит.

– Хм… нет уж, давай лучше подождем до завтра. Только учти – это все не игрушки! Работать надо хорошо, по-настоящему. Я же тебе рекомендацию давать буду! Ты уж меня не подведи… Полы-то надо мыть во всем подъезде, а не только у его квартиры. Так что ты уж там его не карауль. Да его и не будет еще неделю – он сейчас за городом, гостит у друзей. Откуда я знаю? Соседка его, которой он ключи оставляет, моя давняя приятельница. Она мне все про него и рассказывает. Так что иди-ка ты поспи, да и мне пора, поздно уже. Ох, ну и кофту же ты мне подарила! Просто королевскую. Неужели сама вязала? И узор сама придумала? Да ты просто талант… Ты мне вот что, этот узорчик нарисуй потом, ладно?

Это было вчера, а сейчас Татьяна, еще не привыкшая к рабочему халату и косынке, растерянно стояла, переминаясь с ноги на ногу, перед дверью Жекиной квартиры. Конечно же, это место было первым, куда прибежала новенькая уборщица. И конечно же, эту лестничную клетку она собиралась мыть особенно долго и тщательно – ведь здесь же ходит он!

Протянув руку, девушка слегка потрогала гладкий дерматин, а оптом принялась за уборку, чувствуя превосходство перед стайкой девчонок-фанаток, топчущихся у двери подъезда. Домофон, стальные двери на каждом этаже и бдительная консьержка надежно охраняли Жеку от назойливых поклонниц.

Работы было много. Тане предстояло помыть двенадцать этажей.

* * *

Певец Евгений Малышев пребывал в очередном творческом кризисе. Творческий кризис означал для него застой, отсутствие новых идей и новых песен, недовольство собой и, как результат, безудержные пьянки.

Да, год назад она начал пить. Не то чтобы до этого он не пил – как и все нормальные здоровые парни, он мог глотать пиво, не считая банок, но это только бодрило и освежало его. Теперь же он перешел на крепкие напитки, которые тоже глотал, не замечая количества. Однако это не приносило ни радости, ни покоя, ни вдохновения. Наоборот – лишь усиливало депрессию и скуку.

Ему было безнадежно скучно. Скучно на сцене, среди все тех же стонущих, вопящих, визжащих малолетних поклонниц – Жека становился старше, а возраст его фанаток не менялся. Ему было скучно с друзьями – он не ощущал в них поддержки, ему казалось, что, наоборот, все они чего-то хотят от него, что они неискренни в своей дружбе. Ему было скучно с Викой – она была все та же капризная красавица с идиотскими выходками, которые раньше веселили Жеку, а теперь лишь наводили на него зевоту.

Но больше всего ему было скучно от самого себя – от своих старых, сотни раз перепетых песен, от собственной бездарности и творческого бесплодия.

Вот и сейчас – он сбежал от своей перепившейся компании, сбежал на неделю раньше оговоренного срока – ему надоело слушать одно и то же, говорить одно и то же, видеть одни и те же лица. Единственные люди, которых он бы хотел сейчас увидеть – это родители. Только они могли бы его выслушать, понять и дать дельные советы. Особенно мама… Но что об этом думать сейчас – их нет, они отдыхают на юге. Значит, придется рассчитывать только на самого себя.

Он поднимался в лифте к себе в квартиру и предвкушал целую неделю одиночества. Наверное, это было то, что нужно, побыть наедине с собой, разобраться со своими чувствами и со своей жизнью, в конце концов. Он сбежал после того, как Вика поставила ему ультиматум – либо они идут в ЗАГС, либо разбегаются в разные стороны света. Может быть, недели одиночества ему хватит на то, чтобы определиться.

В полумраке у дверей его квартиры уборщица яростно драила полы. Она так ожесточенно шлепала тряпкой по каменным плитам, так энергично возила шваброй, что любой другой на месте Жеки удивился бы – откуда это у пожилой Марии Петровны столько юношеского задора?

Однако певец был слишком занят своими мыслями, поэтому не обратил на уборщицу никакого внимания.

Он открыл дверь и вошел в квартиру, не заметив, каким взглядом проводила его уборщица.

Но, хоть и думал он сейчас совсем о другом, он не мог не заметить бардака в собственной квартире.

«Почему же здесь такая грязь? – удивился он и тут же вспомнил: – Ах да, Мария Петровна, которая два раза в неделю приходила к нему убираться, кажется, в отпуске… Да, вот и ее комплект ключей висит на крючке…»