Фамильные ценности, или Возврату не подлежит - [86]
Она куда-то исчезла и сразу вернулась, держа в руках веселую оранжевую кружку. Очень быстро вернулась. Как будто кто-то стоял за дверью, держа наготове эту веселую кружку, над которой струится белесый тонкий парок. И запах… ошеломительный.
И не санитарка это вовсе. Даже не медсестра. На бейджике крупная надпись: «Дежурный врач». Дина Ви… Би… Ба… Не разобрать. Да ладно, не важно. Важно совсем другое…
Господи! Кэт!
Наверное, она сказала это вслух, потому что Дина как-ее-там-по-батюшке-«дежурный врач» вопросительно нахмурилась:
– Кэт? Это ваша подруга?
– Да, да! Она же там… Мне срочно…
Да как же слезают с этой чертовой кровати?!
– Погодите, – улыбнулась докторша. – Не так резко.
– Но мне срочно нужно к ней, понимаете? Вопрос жизни и смерти!
– Понимаю. Но все-таки не так резко. Давление еще низковатое. Но немного чая, и, думаю, все наладится. И не нужно никуда бежать. Хотя, – она обернулась к монитору, переливавшемуся разноцветными кривыми, огоньками и цифрами, – особых препятствий к выписке не вижу. И тем не менее бежать не стоит. Если ваша Кэт – это такая элегантная дама с голубыми глазами…
– Да, да!
– Я ее сейчас приведу. – И, заметив недоумение пациентки, пояснила: – Она уж бог знает сколько тут у нас сидит. Сперва плакала и твердила, что это из-за нее вам плохо, что это она во всем виновата, еле успокоили. Но сейчас все нормально, с ней там такой импозантный мужчина…
– Мужчина? Импозантный? – Аркадия Васильевна подумала было, что «малыш» таки прибежал назад и они помирились, но… Нет, он, конечно, на вид красавец, но вряд ли кому-то придет в голову назвать его импозантным. Молод слишком.
– Ну да, очень, – подтвердила докторша. – Его иногда по телевизору показывают, он, кажется, адвокат известный или что-то в этом роде.
– Батюшки! Рудольф?! Он-то тут откуда взялся? – Аркадия Васильевна все порывалась подняться.
– Погодите, я вам помогу. Осторожно, у вас датчик на руке, не нужно пока снимать, пусть повисит. Вот, садитесь. Сейчас я позову вашу подругу. Только чаю все-таки выпейте. И кофеин, и глюкоза вам сейчас очень показаны. Не торопитесь, – улыбнулась Дина, глядя, как Аркадия Васильевна приникла к кружке. Чай был удивительно вкусный.
Кэт влетела в палату словно с разгона и, как будто посередине стояла невидимая стена, вдруг остановилась:
– Ой, Адичка, бедная моя, прости меня…
– Катюш, не болтай глупостей! – строго оборвала ее Аркадия Васильевна. – Пустяки какие! Вон и доктор говорит, что совсем ничего страшного, просто давление упало внезапно, даже с молодыми такое бывает. А ты уж напридумывала себе невесть что…
– Да ты же не знаешь ничего! Не волнуйся только, удалась твоя задумка, на сто процентов удалась, кто бы там козни не пытался строить…
– Ну… ты вроде все рассказала. Что «малыш» твой мерзавцем оказался…
– Да пусть его! – Кэт отмахнулась. – Но… Адичка… понимаешь… Рудольф Михайлович мне предложение сделал, – потупившись, сообщила она и покраснела – как будто ей было семнадцать лет, право слово. – Ты не будешь на нас сердиться? Мы вот здесь, у тебя, встретились и… как-то так получилось… само собой…
Рудольф Михайлович возвышался за ее плечом, изображая лицом какую-то сложную гамму чувств: и радость, и виноватость, и даже как будто неловкость от того, что он, серьезный взрослый человек, знаменитый адвокат, демонстрирует столь неприличное мальчишество.
– Предложение? – туповато переспросила Аркадия Васильевна и замотала головой. – Ну вы, ребята, даете! Но погоди, ведь…
– Нет-нет, с Тамарой, как ее, Владиславовной он, оказывается, еще в прошлом году развелся. А нам ни словечка, негодник! – Кэт погрозила адвокату пальчиком. – Говорит, что ему теперь до Генриха Восьмого еще одной жены не хватает. У Генриха ведь шесть жен было, даже Шекспир про это писал. Или не Шекспир? Или это кино такое было? Ну неважно. Главное, что пять жен у Руди было, Тамара как раз пятая была, а чтобы совсем по-королевски, нужно шесть. Вот. А я уж постараюсь, чтобы никаких седьмых на горизонте не замелькало… Хватит с него! Ну… Адичка! Ты не будешь сердиться? Ты моя душенька! И ты, и ты тоже. – Она повернулась к смущенному, гм, жениху. – Представляешь, этот… душенька даже готов жить со мной во Владимирской губернии! Подумаешь, говорит, если вдруг какой-нибудь ну о-о-очень важный процесс затеется, до Москвы рукой подать, невелик труд в суд приехать. А вообще, говорит, надоела эта адвокатура хуже горькой редьки, хочу быть пенсионером. Пенсионером, представляешь?
– Ну почему же, – улыбнулась Аркадия Васильевна и шевельнула пальцем, на котором висел бульдог, оказавшийся каким-то нужным датчиком. – Вполне представляю. Тем более, насколько я понимаю, там есть куда сбежать, если твоя болтовня начнет его утомлять. Я-то привыкла, а свежему человеку… Так что, Руди, ты можешь заранее себе в тамошних лесах выкопать земляночку… или берлогу…
– Арчи! – Он картинно сложил руки перед грудью. – Это просто счастье! Я всю жизнь говорил сам, работа такая. Говорил, говорил и говорил. А теперь я буду молчать и слушать Катюшину болтовню. Это же рай на земле!
– Адичка, – нетерпеливо перебила его Кэт, – там еще Балька в коридоре мается, надо бы его тоже к тебе пустить. А то парень аж с лица спал, так за тебя переживает. И, – она хитро-хитро прищурилась, подмигнула озорно, – там с ним девушка… Такое сияние от них – можно лампы не включать, электричество экономить…
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В один миг жизнь успешного бизнесмена Дениса Воронцова превращается в ад. Проснувшись утром в номере питерского отеля, мужчина обнаруживает рядом с собой мертвую девушку. Денис уверен: его подставили. Однако кому, а главное зачем, это понадобилось, времени выяснить нет. Все улики против него, Денис вынужден пуститься в бега…
Два человека подошли к белому квадрату татами с разных сторон – Виктор Спиридонов, благородный офицер, постигший дзюдоицу в японском плену, и Василий Ощепков, сын ссыльных родителей, получивший дан в святая святых дзюдо Кодокане. Два человека, увлеченные общим делом, но разделенные политикой и личными взглядами. И все же они могли бы поладить, если бы не предательство. Именно против него им обоим приходится вести непримиримую борьбу, но что делать, если в нем замешан самый близкий для тебя человек, если в твою последнюю в жизни любовь вплелся горьковатый вкус яда?.
Марк Вайнштейн – автор популярных исторических детективов – не может жить без балета. И дело тут не только в том, что бабушка и мать у него балерины. Его поражает красота этого искусства: манящая и страшная одновременно. Делом жизни считает Марк создание романа о балете. И когда он видит на сцене Полину Ижорскую, а потом случайно встречает ее в кафе, понимает: вот она, героиня! Но почему-то этот хрупкий ангел вдохновляет его на написание жутких сцен убийств.
Чувство неземной благодарности, которое Артем поначалу испытывал к Тане за то блаженство, которое она доставляла ему одним фактом своего присутствия рядом, пропало вместе с самим блаженством. Все, что она теперь делала, воспринималось им как должное. А вместе с осознанием обычности супруги пришло и ощущение скуки, рутины. Как-то незаметно начались скандалы, обиды, взаимное непонимание. Конечно, если бы Танюша испытывала к мужу сильные чувства, она нашла бы способ исправить ситуацию. Но нужно ли спасать то, чем не дорожишь?В рассказах, вошедших в новую книгу, Олег Рой делится с читателями своим видением путей спасения человеческих отношений, раскрывает те семь признаков, по которым мы можем судить, насколько мы счастливы.