Фамильное проклятье - [51]

– Так или иначе, но придется ждать, когда этот кретин включит свой телефон, – вздохнул Пучков. – А пока займемся делами. Я отправлюсь в больницу к Фадееву, а ты, Санек, поезжай к жене Воробьева.

– Ей сейчас не до меня, – сказал Таганов. – Понимаете, в каком она состоянии?

– У нас нет возможности проявлять такт! – резко ответил Пучков. – Того и гляди еще кого-нибудь ухлопают. Придется работать по жесткой схеме, ничего не попишешь.

Таганов схватил со стола диктофон и начал поспешно одеваться. В этот день произошло много событий самых невероятных. И, судя по всему, их еще ждало немало сюрпризов.

* * *

– Алиби! Даже забавно слушать! – Никита Прохоров отправил в рот очередной эклер.

«Этот полный человек со смешливыми глазами нравится Анастасии», – напомнил себе Стас. У Прохорова было симпатичное лицо с ямочкой на подбородке и медленные плавные движения рук. Слушая речь собеседника, он постоянно кивал, демонстрируя свое внимание и благожелательность.

– Моей Светке потребовалось алиби! – все не мог успокоиться Никита.

Стас, уже под завязку наполненный пирожными, которые он ел механически и не замечая вкуса, сказал с холодом в голосе:

– Таков закон жанра. У всех должно быть алиби.

– У всех подозреваемых! – Прохоров поднял палец.

– Каждый, кто знает о фамильном проклятии Анастасии Шороховой, автоматически становится подозреваемым.

– Че-пу-ха.

– Тем не менее ваш телевизор в тот вечер не включался, а на следующий день чудесным образом заработал.

– Думаете, это моя жена сломала телевизор? С какой же целью?

– Чтобы вы не могли точно сказать, во сколько она вернулась домой. По программе передач легко сориентироваться.

– Можно вполне сориентироваться по будильнику, – с усмешкой заметил Прохоров.

– Но вы ведь не смотрели на будильник. И радио не слушали.

– Терпеть не могу радио. Оно меня раздражает.

– Ваша жена, конечно, об этом осведомлена?

– Да уж, конечно.

– Что сказала Светлана, когда вошла?

– Ну… – Прохоров утер губы салфеткой. Губы у него были красиво очерченные, особенно капризная верхняя. – Она сказала, что устала, что чертовски проголодалась и что соскучилась по мне.

– А время? Когда она обратила ваше внимание на время? – не сдавался Стас.

– Да она вовсе не стремилась обращать на что бы то ни было мое внимание.

Прохоров снисходительно улыбнулся, чтобы подчеркнуть свое отношение к нелепым вопросам Стаса.

– Вы играете в карты? – неожиданно спросил тот.

В будничном взгляде Никиты ему чудились тайные глубины, запретные мысли и мыслишки. Стасу казалось, что Прохоров скрывает что-то особенное, и он считал его ответы едва ли не чистейшим враньем, хотя сторонний наблюдатель сразу сказал бы: Никита утомлен и раздосадован бесцеремонностью сыщика.

– Да, я играю в карты. Но только в хорошей компании и на деньги.

– Занятно. Так когда ваша жена упомянула про время?

– Когда вышла из душа, – ответил Никита. – И что вы так напираете? Это ведь естественно. Ваша жена что, никогда не напоминает вам, который час?

Стас невольно вздрогнул. Его лицо утратило невозмутимость, которую он придал ему еще перед дверью в квартиру Прохоровых, и слегка скривилось. Его жена! Его жена лежит сейчас в морге. Модная, слегка растрепанная стрижка никому больше не доставляет удовольствия. Розовые миндалинки ногтей выглядят неуместно на безжизненных руках, как и пара тонких золотых колец с затейливой резьбой. Ему предстоит сегодня все это увидеть своими глазами. Стас стиснул зубы. Он здесь для того, чтобы докопаться до правды. Найти убийцу. Он уже представил, какое лицо будет у Никиты, когда он скажет ему: «Мою жену сегодня убили, когда она лежала в постели со своим любовником». Усилием воли он сдержался и задал следующий вопрос:

– Она пошла в душ сразу после прихода домой?

– Да, сразу. Скинула одежду и пошла в душ.

– Сколько она там пробыла?

– Минут пятнадцать. Светлана не любит принимать ванну. Только душ. И только горячий.

«Интересно, зачем мне эта информация? – подумал Стас. – Только душ, и только горячий. Познавательно, конечно, но абсолютно бесполезно».

– Если уж быть до конца точным, раз в неделю моя жена принимает ванны с морской солью или со специально изготовленным хвойным экстрактом. А так, после работы, только душ.

– Так как там насчет времени? – напомнил Стас.

– Она вышла и крикнула мне в комнату: «Уже начало двенадцатого, а я голодная, как зверь». Я предложил ей взять в холодильнике жареную рыбу. Она засмеялась и заметила, что если будет есть жирное перед сном, то испортит фигуру. В конечном итоге она ограничилась баночкой йогурта и яблоком. Как обычно. Рыбу съел я сам.

Стас пожал плечами. Что бы там ни было, Никита не станет свидетельствовать против жены, это уже ясно. Бессмысленно сидеть здесь и переливать из пустого в порожнее. Даже если он лжет и придумывает подробности того вечера, его вряд ли удастся уличить прямо сейчас.

Стас встал и попрощался, по всей видимости, совершенно неожиданно для хозяина, который тотчас засуетился, провожая гостя. Суетливость явно была не в его характере, и Стас в очередной раз подумал, что в показаниях Никиты что-то не так. «Его надо испугать, – подумал Стас. – Может быть, сказать, что его жене угрожает реальная опасность? Подействует ли это на него? Любит ли он Светлану так, чтобы намека на угрозу ее жизни оказалось достаточно для капитуляции?» Выйдя из подъезда, Стас глубоко вздохнул, выпустив изо рта облачко пара, которое мгновенно растворилось в хрустально-чистом воздухе. Когда наступали морозы, в городе становилось просторнее, небо делалось как будто выше и люди чувствовали странную приподнятость. Стас поглядел на маслено поблескивающее над головой белое осеннее солнце, похлопал себя по карманам в поисках сигарет, достал смятую пачку и зажигалку и закурил, не двигаясь с места. Взгляд его блуждал по окрестностям, цепляя мелочи и тут же отпуская их. На выкрашенной ядовитой зеленой краской стенке возле подъезда были прилеплены бумажки с объявлениями. Жильцам предлагали срочный ремонт холодильников и уничтожение тараканов, работу в офисе и похудение «задорого». А это что? Стас моргнул и еще раз пробежал глазами написанные от руки строки. В такие-то дни, с такого-то и до такого-то часа в доме будет отключена горячая вода. Стас поковырял ногтем краешек объявления, листочек поддался. Он отлепил его от стены практически без повреждений, еще раз внимательно прочитал. «Значит, душ только горячий, да?» – злорадно подумал он.