Фамарь. Без покрывала - [20]

— Я обещаю заботиться о тебе. У тебя всегда будет крыша над головой и пища. Я дам тебе все, что ты потребуешь.

Ее лицо горело. Он действительно считает, что она позволит ему обращаться с собой, как с блудницей? Она с трудом поднялась, чтобы взглянуть на него.

— Мне от тебя нужно только одно, Онан, а ты изливаешь семя на землю!

Она швырнула ему его тунику.

Быстро надев ее, Онан покраснел от смущения, но взгляд его оставался острым.

— Ир говорил мне, что ты упрямая. Ты могла бы постараться понять мое положение.

Она была не глупа. Она прекрасно знала, что ему нужно. Она знала, что Онан был алчным человеком, но никогда не ожидала от него такой отвратительной несправедливости.

— Ты хочешь двойную долю, Ира и свою собственную!

— Почему же мне не иметь все? Я трудился изо всех сил!

— У тебя есть своя доля. И ты не имеешь права на долю Ира. Она принадлежит его сыну.

Онан ухмыльнулся:

— Какому сыну?

Глаза Фамари наполнились слезами гнева:

— Ты не добьешься своего, Онан. Я не блудница, которую можно использовать.

— Будь благоразумна, Фамарь. Разве Ир когда-нибудь заботился о стаде так, как забочусь я? Он когда-нибудь был добр к тебе? Хоть раз? Все, что делал мой брат, причиняло тебе горе.

— Неважно, как он обращался со мной, и ничто другое не имеет значения! Он старший сын твоего отца. Ир первенец. Ты должен исполнить свой долг в отношении брата, иначе его род исчезнет! Ты думаешь, Иуда не расстроится, узнав, что ты сделал этой ночью?

— Ты не скажешь ему.

— Я не буду участвовать в твоем грехе. Какое будущее ждет меня, если ты настоишь на своем?

— Я обеспечу твое будущее.

— Я должна полагаться на человека, который лишает своего брата наследника?

Онан в раздражении поднялся.

— Имя Ира должно исчезнуть! Он заслужил смерть! Всем нам лучше без него!

Фамарь была потрясена его ненавистью.

— Ты не должен отказывать мне в моем праве, Онан. Если ты это сделаешь, ты обманешь всю семью.

Стиснув зубы, Онан издал презрительный звук.

— Ты не знаешь, что я вытерпел от своего брата. Каждый раз, когда мать не видела, Ир пускал в ход кулаки. Я рад, что он умер. Да, если хочешь знать правду, я обрадовался, когда Ир умер. Я с удовольствием наблюдал, как он умирал. Мне хотелось петь и плясать! — Он насмешливо улыбнулся. — Уверен, ты тоже обрадовалась.

— Не втягивай меня в свое злое дело. Доля Ира не принадлежит тебе. Она принадлежит сыну, которого он мог бы иметь, сыну, которого ты должен дать мне.

Онан снова лег и оперся на локоть.

— А если не дам?

— Не может быть, чтобы ты действительно собирался отказать мне в этом, Онан. Неужели ты хочешь, чтобы вместе с Иром исчезло и его имя? Это все равно что убить своего брата.

— Исчезнуть — самое подходящее для его имени.

То, что делал Онан, было хуже убийства! Он отказывал в существовании потомству Ира. Если он настоит на своем, она никогда не будет иметь детей. Что же тогда с нею будет?

— Пожалуйста, Онан. Ты не должен делать этого. Подумай, что ты делаешь!

— Я уже думал об этом. Я забочусь о своем имени, а не о его.

— Что ты за человек, что хочешь уничтожить род своего брата?

— Какого брата? Какой род? — Онан рассмеялся. Он взял край ее платка и вытер им пальцы. — Я человек, который намеревается удержать то, что ему принадлежит. — Он ухмыльнулся. — Я сделаю тебя счастливой. Ты хотела бы, чтобы я показал тебе, как?

Фамарь вырвала из его рук платок и отодвинулась от него еще дальше. Ей захотелось крикнуть Аксе, чтобы та прекратила петь и бить в свой барабан. Эта ночь была как пощечина.

Выражение лица Онана стало жестким:

— Будь довольна тем, что я предлагаю тебе.

Его алчность вызывала в ней отвращение.

— Я не буду молчать.

— Что ты можешь сделать? — он усмехнулся точно так же, как Ир.

— Я могу поговорить с Иудой.

Онан рассмеялся:

— Иди. Отец ничего не сделает ради тебя. Он никогда ничего не делает. Кроме того, твои слова будут направлены против меня, и кто поверит тебе, Фамарь? Моя мать со всей страстью ненавидит тебя. Более того, она уверена, что ты околдовала моего брата и погубила его. — Он издевательски улыбнулся. — Мне достаточно будет сказать, что со своей стороны я сделал все, но боги закрыли твою утробу.

Она пыталась сдержать слезы.

— Я расскажу твоему отцу правду, и, может быть, Бог Иуды рассудит между мной и тобой!

Она поднялась, намереваясь выйти из комнаты.

Онан бросился за ней. Она пыталась увернуться от него, но он схватил ее за лодыжки и с силой дернул за них. Она упала, и он прижал ее к тростниковым циновкам, разбросанным по полу, который так старательно подметала Акса.

— Будь довольна тем, что имеешь. Ты не получишь от меня больше того, что я намереваюсь дать тебе! А когда умрет мой отец, ты не будешь иметь и этого, если не постараешься угодить мне!

Фамарь всхлипнула и отвернулась от него. Онан ослабил свою хватку.

— Ш-ш-ш… — он погладил ее по щеке и поцеловал в шею. — Полно, моя милая маленькая невеста. Не кричи.

Его прикосновения вызывали в ней отвращение.

— Все рады, что Ир умер. И ты, наверное, тоже. — Он сжал руками ее щеки и заставил ее посмотреть на себя. — Я хочу тебя, Фамарь. Я хотел тебя с того самого дня, как ты пришла в наш дом. И теперь ты моя.