Фальшивый принц - [43]

На другом конце зала с безразличным и унылым видом стоял Тобиас. Он смотрел в пол и почти сливался с фоном. Роден выглядел голодным, и я заметил, что он смотрит на принцессу взглядом, полным восхищения.

Беседа за столом началась с незначительных любезностей. Коннер описал свою жизнь в глуши, вдали от политики Дриллейда. Амаринда рассказала о своем путешествии по Картии. Ее родители понимали, что как будущая жена наследника престола она значительно важнее их, и предоставляли ей самой вести беседу.

После обычных формальностей Коннер подвел разговор к теме, которая, можно не сомневаться, была предназначена не в последнюю очередь для наших ушей: он заговорил о ее будущем замужестве и восшествии на престол.

Амаринда сжала губы, потом сказала:

— Может, и не будет никакого замужества. — Она взглянула на Коннера, который изобразил подобающее беспокойство, и, помолчав, добавила: — Несколько дней назад до меня дошел слух, касающийся короля, королевы и их сына.

— Да? — Глаза Коннера округлились, в них читалось явное любопытство. Он точно знал, что это за слух, и я не мог не восхититься его актерскими способностями.

— Вы не слышали его?

— Мне говорили, что король, королева и их сын посещают северные провинции, как всегда в это время года.

— А могу я спросить, когда вы в последний раз видели их?

— Пару недель назад, — сказал Коннер. — Перед их поездкой в Гелин.

— Они были здоровы?

— Безусловно.

Заговорил отец Амаринды:

— Значит, слух не может быть правдой. — Он вздохнул с облегчением и взял жену за руку Она тоже, казалась, вздохнула с облегчением.

— Слухи всегда окружали королевскую семью, — сказал Коннер так, что было понятно: обсуждение окончено. — Это самое дешевое развлечение для простого народа.

Все за столом засмеялись, кроме Амаринды, чей серьезный голос прозвучал как гром:

— Я слышала, что все они мертвы. Убиты. — Смех сменился гробовой тишиной, и она продолжила: — Все трое были отравлены за ужином, и к утром их обнаружили мертвыми.

Мотт взглянул на меня со своего места и покачал головой, предупреждая, чтобы я не реагировал. Я изобразил безразличие на лице, хотя на душе у меня кошки скребли. Если бы я отреагировал, Коннер сменил бы тему. Но мне надо было, чтобы они и дальше говорили об этом, потому что он легко мог скрыть от нас детали, но водить за нос принцессу ему было сложнее. Однако я понимал, что главный для меня вопрос она не задаст. Станет ли тот, кто займет престол, следующей жертвой?

Коннер подался вперед и сцепил руки.

— Ваше высочество, вы ведь должны быть в Дриллейде завтра, не правда ли? — Когда она кивнула, он продолжил: — Пусть тогда этот слух окажется ложным. Правда это или нет, выяснится, когда вы прибудете туда.

— Ждать намного легче на словах, чем на деле. — Голос Амаринды был исполнен печали. — Если нет наследника, то нет и нареченной принцессы. Я стану вдовой, так и не выйдя замуж.

— Даже если слух подтвердится, для вас есть и другой путь, — заметил Коннер. — Может, не все потеряно для вас и для Картии.

Амаринда удивленно приподняла брови. Коннер подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, чтобы еще больше заинтриговать ее. С его стороны это было жестоко, бессердечно. Наконец он сказал:

— Что, если принц Джерон жив?

Амаринда замера. Как и все за столом, не считая Коннера, который наслаждался этим моментом. Он манипулировал окружающими людьми, как пешками в своей запутанной игре. Меня приводило в отчаяние то, что моя жизнь оказалась связанной с его жизнью.

Наконец мать Амаринды произнесла:

— Всем известно, что принц Джерон четыре года назад убит пиратами при захвате корабля. Вы хотите сказать, что это не так?

— Я только говорю, что всегда есть надежда, — и Коннер обратился к Амаринде: — Ваше высочество, не исключено, что вы вскоре все же взойдете на престол.

— Неужели я настолько меркантильна? — Амаринда в гневе поднялась с места. — Вы думаете, я мечтаю о троне и меня не волнует судьба принца? Вы так говорите о возвращении Джерона, будто это решило бы все наши проблемы! Ведь я помолвлена с Дариусом. Мне нужно знать, жив ли он! — Она на секунду закрыла глаза, пытаясь успокоиться, потом добавила более мягко: — Вы должны простить меня, но я хотела бы вернуться в свою комнату. У меня болит голова.

Ее отец встал, чтобы проводить ее, но она подняла руку, останавливая его.

— Нет, отец, вы должны остаться и продолжить ужин. Мои дамы пойдут со мной.

— Мой слуга проводит вас в вашу комнату, — сказал Коннер, жестом подзывая Мотта.

Амаринда взглянула на меня, и я опустил голову, надеясь, что она переведет взгляд на что-нибудь другое.

— Меня проводит этот мальчик.

Коннер замялся, потом улыбнулся и кивнул. Я не знал, мог ли он отказать ей и понравилось ли ему ее предложение. Мне точно нет.

— Я не знаю дороги, ваше высочество, — сказал я. Это была глупая и жалкая ложь. Она занимала комнату, в которой я принимал ванну в первый день своего пребывания в Фартенвуде.

— Зато ее знаю я. Просто проводите меня.

Коннер дал мне знак идти, я поклонился, и мы вышли из зала. Я пошел по главной лестнице, которая показалась мне бесконечной. Я хотел только одного: отвести ее в комнату и уйти.