Фальшивые червонцы - [92]
Можно бы, конечно, до поры до времени занять нейтральную позицию. Пусть отсекр партячейки возьмет в оборот этого типа в офицерской бекеше. Интересно будет услышать его оправдания, заодно выяснить имя и фамилию.
Но оправдания эти скорей всего окажутся стандартными для подобных ситуаций: дескать, знать ничего не знаю, за что купил, за то и продал. Вместе с тем эффект неожиданности исчезнет начисто, а с ним потеряешь и ниточку, столь необходимую следствию. Нет, нужно было вмешаться и предотвратить скандал, от которого пользы никакой.
Отсекра партячейки Сергей Цаплин застал поспешно надевающим полушубок. Чувствовалось, что настроение у Филиппа Изотовича до крайности воинственное.
— Что так быстро, товарищ Морозов? — вежливо спросил Филипп Изотович, думая совсем о другом. — Или не понравилась тебе наша ярмарка? Ты обожди меня здесь, я мигом обернусь, тогда и сговоримся насчет собрания... Пошли скорей, Клавдия!
— Минуточку, Филипп Изотович! Задержись, пожалуйста, есть серьезный разговор. Мошенник твой никуда не денется, в церкви он, на воскресной службе, а с пылу с жару как бы не наломать тебе дров...
Удивленный Филипп Изотович вопросительно глянул на своего гостя, потом на дочку. Сообразительная Клавдия молча выскользнула из горницы, оставив их вдвоем.
— Убежден ли ты, Филипп Изотович, что самое важное во всей этой заварушке вернуть обратно твои деньги? Ну, отдаст он двадцать целковых, а дальше что?
— В милицию его сдам, — не совсем уверенно сказал Филипп Изотович. — Там небось живо разберутся...
— В чем разберутся-то? Он ведь не дурачок, этот дядя. Скажет, что сам пострадал от жулья, обманули, дескать. И ежели рыльце у него в пушку, непременно постарается замести следы, благо нами же и предупрежден об опасности...
— Что ты предлагаешь?
— Ни в коем разе не нарываться на скандал — это во-первых. Отправляйся в церковь, захвати с собой Клавдию. Надо не шуметь, а потихоньку разведать, кто он таков, этот тип. Где обитает, чем дышит и вообще. После этого дело само подскажет, какие требуются меры. Разве нельзя допустить, что он и на ярмарке захочет воспользоваться своими фальшивками? Лично я такой возможности не исключаю. А коли так, следует за ним присмотреть. Поймаем на месте преступления — тогда труднее будет выкручиваться... Соображаешь, Филипп Изотович?
— Послушай товарищ Морозов, да ты никак...
Филипп Изотович оборвал себя, не пожелав высказывать возникшую догадку вслух. Нахлобучил на голову шапку-ушанку, позвал Клавдию и, не прибавив больше ни слова, отправился в церковь.
Через час кое-что разъяснилось.
Мужчина в офицерской бекеше, опознанный Клавдией, был Николаем Сергеевичем Биткиным, членом церковной «двадцатки» из соседней деревни Дубно.
Фигура в здешних местах довольно известная, уважаемая. Хозяйство у него зажиточное, без малого кулацкое, хотя наемным трудом пользуется редко и осмотрительно. В прошлом судился за дезертирство из Красной Армии, от тюремного заключения освобожден согласно амнистии. Староладожская церковная «двадцатка» возложила на Биткина всю хозяйственную мороку, ибо человек он ловкий, оборотистый, со связями в Ленинграде, благодаря чему здешний приход считается преуспевающим.
Сведения были не бог весть какие, Сергей Цаплин хорошо это понимал. Мало ли в округе бывших дезертиров и даже участников «зеленых» банд, давным-давно загладивших свои прежние грешки? Сколько угодно в окрестных деревнях и зажиточных хозяев. Не станешь подозревать всех подряд, нужны для этого веские доказательства.
И все же предчувствие подсказывало Сергею Цаплину, что доказательства будут. Вот только дождаться, пока выйдет этот дядя из церкви, и глянуть на его ярмарочные покупки. Вернее, не на сами покупки, а на деньги, которыми будет он рассчитываться. Похоже, что опять должны пойти в ход фальшивые червонцы.
Так все и вышло.
На ярмарке член церковной «двадцатки» задерживаться не пожелал. Отправил супругу к мануфактурным палаткам, та выбрала отрез добротного синего сукна и, не торгуясь, заплатила новенькими десятирублевыми купюрами. Сразу после этого Биткины запрягли лошадь и укатили к себе домой.
Вскоре после них уезжал из Старой Ладоги и Сергей Цаплин.
Пока запрягали норовистого сельсоветского жеребца, состоялось коротенькое объяснение с Филиппом Изотовичем.
— Заварил кашу, и до свидания! — иронически щурил глаз отсекр партийной ячейки. — Не знаю твоих служебных секретов, товарищ Морозов, да и знать не хочу, но получается все как-то несолидно... Собрание-то назначено, вся молодежь должна прийти. Значит, по-твоему, мне одному отдуваться?
— Ничего, Филипп Изотович, ты сдюжишь. К ночи я вернусь, мне в уезд надо всего на полчасика...
— Езжай, езжай, товарищ Морозов. Рысак у нас отменный, домчит тебя в два счета. А вообще-то долго канителиться не советую. — Филипп Изотович смахнул улыбку с лица. — Как бы не сбег этот церковный деятель. Сарафанная почта знаешь какая быстрая? Пронюхает, что взяли его на прицел, и даст ходу...
Признаться, Сергей Цаплин и сам этого побаивался. Особенно после громких стенаний владельца мануфактурной палатки, узнавшего, что его обжулили среди бела дня.
Все произведения замечательного писателя-путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930 гг) собраны в одну электронную книгу. Кроме рисунков и этнографических фото-материалов, книга содержит малоизвестные фотографии автора, его родственников и сподвижников.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.