Фальшивые червонцы - [91]

История эта заслуживала внимания.

Филиппа Изотовича на прошлой неделе вызвали в уком партии. Не желая закрывать почту на целый день, он оставил взамен себя Клавдию. Велел быть поаккуратней с деньгами и спокойно уехал. После смерти жены Клавдия у него и за хозяйку, и за помощницу в работе. Девчонка толковая, серьезная, комсомолка, понадеяться на нее можно вполне — все сделает как надо.

Совещание отсекров сельских партийных ячеек затянулось до вечера. Среди прочих важных вопросов была на нем и информация начальника милиции о появлении в округе фальшивых червонцев. Было рекомендовано товарищам повнимательней присматриваться, научили, как надо отличать подделки от настоящих денег.

Вернувшись домой, Филипп Изотович, несмотря на поздний час, вздумал проверить наличность в кассе. Клавдия уже спала, а он сидел с лампой и подолгу рассматривал каждую купюру, выискивая изъяны. Две хрустящие новенькие десятирублевки показались ему сомнительными.

Пришлось будить дочку. Спросонок Клавдия ничего толком не сказала, но утром кое-что разъяснилось.

Оба червонца менял на почте бойкий разговорчивый дядька, похожий ухватками на приказчика. Дважды забегал к ней с одинаковой просьбой, и дважды Клавдии оказывала ему услугу, соблазнившись видом новых бумажек.

Дядька этот не из староладожских жителей. Клавдия долго припоминала, где его видела раньше, и наконец вспомнила: возле церкви, во время крестного хода в престольный праздник. Дядька шел впереди священника, в руках у него была икона.

Стало быть, не простой богомолец — из церковного актива. У церкви его надо искать, больше негде. Вот из-за чего приходится ссориться с Клавдией.

— А выговор тебе за что?

— Вот за это самое, — нахмурился Филипп Изотович. — Червонцы оказались фальшивыми, как я и думал. Двадцать целковых из жалованья высчитают, да еще выговор впридачу: за халатное отношение к исполнению служебных обязанностей...

— Так это же форменное головотяпство!

— Как хочешь называй, дорогой товарищ Морозов. Мне на выговор этот плевать, не шубу с него шить, с выговора. Мне надобно добраться до этого ловкого мошенника. И доберусь, можешь быть спокоен, разыщу сукиного сына!

8

Воскресное утро у Сергея Цаплина выдалось свободным.

Сумрачная, неразговорчивая Клавдия спозаранку убежала из дому, Филипп Изотович вызвал к себе комсомольского секретаря, который должен был готовить собрание молодежи по осоавиахимовским вопросам, а Сергей Цаплин отправился взглянуть на здешнюю ярмарку.

Было свежо и безоблачно, как всегда бывает в канун настоящих заморозков. Под ногами звонко хрустели тонкие ледяные корочки.

Ярмарочная жизнь, громкоголосая, чуточку нервная и суматошная, вступала в свою колею, предвещая оживленный торговый денек.

Понаехало с ночи, запрудив всю площадь на волховском берегу, множество подвод с искусно сработанным товаром местных бондарей, шорников, тележных и санных мастеров. Весело зазывали желающих на ходу перекусить бойкие продавцы горячей снеди, расхваливая знаменитые ладожские пироги с сигом. О чем-то жалобном и неизъяснимо тоскливом плакалась охрипшая шарманка. Нахохленный и словно невыспавшийся попугай доставал из ящика за полтинник счастье всем желающим.

Центром притяжения на ярмарке были конные ряды, и Сергей Цаплин не утерпел, с любопытством прошелся из конца в конец торжища, разглядывая выставленных на продажу лошадей.

Азартное напряжение чувствовалось в конных рядах с особой силой. Смуглые чернобровые цыгане в полушубках, туго затянутых красными кушаками, на все лады превозносили достоинства своих коней, божились, клялись всем святым, отчаянно хлопали шапками оземь. Если покупатель выражал вдруг сомнение или собирался вовсе уйти, его останавливали, бесцеремонно хватая за рукав. Хозяин лошади этаким чертом вскакивал на нее и с места, отчаянным рывком, пускался в бешеный галоп. Вдогонку ему неслось поощряющее улюлюканье толпы, свист, громкий одобрительный хохот.

Выбравшись из толчеи конных рядов, Сергей Цаплин направился к пригорку, на котором возвышалась древняя староладожская церковь. Еще издали он увидел Клавдию, дежурившую возле коновязей, где оставляли свои повозки приехавшие из соседних деревень богомольцы.

Пост свой Клавдия выбрала с расчетливым умыслом: и видно все вокруг, и вроде бы не имеет она никакого касательства к церковной службе, просто кого-то здесь дожидается.

Беспокоила несогласованность их действий.

Обнаружив дядьку, разменявшего у нее фальшивые деньги, Клавдия, естественно, помчится к отцу, сама ни в какие объяснения вступать не станет. А что предпримет Филипп Изотович?

К сожалению, они не сговорились на сей предмет, хотя следовало бы как-то условиться. Между тем сгоряча легко выкинуть любое коленце, не думая, на пользу пойдет оно или во вред.

Будто в подтверждение тревожных его размышлений, Клавдия встрепенулась, как охотник, заприметивший долгожданную добычу.

Причиной тому был немолодой коренастый мужчина в бекеше офицерского покроя и в новой каракулевой шапке, подъехавший к церкви. Небрежно кинув вожжи своей жене, оставшейся хлопотать у коновязи, мужчина направился к церковной калитке, щедро одаривая на ходу побирушек заранее приготовленной мелочью. Клавдия проводила его глазами до входа в церковь и пулей помчалась домой.