Факультет некромантии имени меня покойного - [4]
Я быстро и аккуратно перебежал в свою палату, лег, и выпил зелье. Еле успел отставить склянку к пустым, как мир окутался образами и я впал в некий магический сон.
3
Зелье памяти накатывало волнами, выхватывая одну картину за дугой, распутывая воспоминания и обостряя их. И первым воспоминанием была смерть. Глупая, обидная и очень не вовремя. Каникулы вот только начались. Волной по дорожке вспыхнули вторые в жизни экзамены. Дни в библиотеке, ночи за книгами. Потом уроки. Воспоминания все расходились, и расходились назад во времени, показывая друзей. Настоящих друзей Мозарин не имел, но с некоторыми одноклассниками сдружился. Один из них и нашел в книгах описание того, как можно пробраться в мое место упокоение. Но сам не пошел. Знал что опасно. А Мозарин рискнул, полагая что уж ему то терять нечего. Его, сироту из пансионата исключить не могут. Происхождение сильно давило, заставляя делать глупости, ради мнимого чувства равенства с окружающими. К моему счастью, ничего про себя Мозарин не рассказывал. Кому интересно прошлое сиротки? Да и некому было спрашивать.
Воспоминание об сиротском приюте сквозь пропитывала тоска, и чувство ничтожности и ненужности. А еще злобы. Но мне показалось, что там не так уж плохо. Та что там плохо. Хорошо там было. Мясо раз в день, не на каждой баронской кухне видели. Одежду без заплат даже я в детстве не носил. Те сиротки, что были светлыми, на таких харчах отъедались не хуже собак на королевской псарне. В дверь боком проходили, а морда в шлем не влезала. Темные конечно были все худыми, но жилистыми. Единственным мелким получился некромант. Дальше я пожалел что зелье было столь сильное и воспоминание ушли дальше, чем мне было нужно.
— Очнулся? — Лекарь стоял склонившись надо мной.
— Ага. — Солнце было слишком высоко. Что не рассчитал со временем, я понял сразу. Все же я некромант, не зельевар.
— Кто то перепутал все зелья в моем шкафу — лекарь указал на одну из склянок — ты выпил не мое зелье, а ошибку старшеклассника которую надо было сразу же вылить. К счастью все обошлось. Ничего опасного я в этой жиже не нашел.
Я глянул на тумбочку. Моей склянки там не было, а одно из зелий, изменило цвет на зеленый и выпустила золотистый осадок.
— Я умру? — этот вопрос всегда смешил целителей.
— Разумеется. — лицо медика даже не тронула улыбка — Но не сейчас. Я буду наблюдать за тобой еще пару дней, что бы понять, как повлияло на тебя это с позволения сказать, зелье. Если заметишь что то необычное, то сразу сообщай.
— Можно идти?
— Собирайся. Твое наказание отменили. Считай это моим извинением.
— Спасибо.
Я скинул ночную рубашку и принялся быстро натягивать свою. Штаны лежали аккуратно сложенными. Под ними мантия. Сапоги стояли под стулом. Хотя я все это скидывал кое как.
— Тебя директор ждет. Сейчас пойдешь к нему.
Дорога по замку до кабинета нашлась легко. Спасибо мертвой девке. Ее воспоминания отложились в голове лучше. Их там было мало и они не путались. У парнишки в голове была сплошная каша, из полезных и бесполезных знаний. Зато он учился. Попасться на не соответствии знаний самое глупое.
По дороге сосредоточился на повторении пройденного за год. В общих чертах, я бы сам это давал ученику в первый год. Даже закралось подозрение, что на моих книгах и построили программу обучение некромантов. Но было и то, что я бы точно не стал давать. Темная боевая магия в мое время была исключительно для темных боевых магов. И пусть в моем замке были и такие книги, но по ним учили братьев. Для меня нашли отдельного старичка. Считалось, что секреты всех искусств сразу постичь нельзя.
Неожиданно остановился и обернулся. По лестнице шла женщина, высоко вскинув голову. Дорогое платье всячески подчеркивало прекрасную внешность. В глазах горел холодный огонек презрения, свойственный только эльфийкам на допросе. Атласная кожа даже нежнее эльфийской. Краска на глазах, как у воительницы троллей на выданье. Но эту краску наносили не пальцами из ведра, а тонким ватными палочками. Мертвая девка платила по золотому за такой рисунок на лице перед приемом и держался он только один день. И при всей этой красоте, смутившей мой устаревший разум, от женщины явственно ощущалась огромная сила болотной ведьмы. Болотными их называли за то, что жили они на болотах, в самых дальних топях, подальше от людей и магов, которые на них охотились, если могли. Болотные ведьмы славились тем, что с легкостью могли убить даже магистра целителя в открытом бою. Их магия нарушала все законы, обходила все защиты. Старухи с детства растили себе ученицу. Выживало дай бог пять из ста. И внешностью эти женщины не дотягивали даже до прокаженной гномки.
— Мозарин.
— А!?
— Призрака увидел?
— Болотную ведьму. — язык я прикусил тогда, когда понял что сказал. Леди Меге отличалась горячим нравом и под руку ей лучше было не попадаться. Преподавала она как не странно, магию природы и леса. Исключительно эльфийскую дисциплину в мое время. Но видимо не сейчас. — А правда, что болотная ведьма, проведшая ночь с мужчиной, на год теряет половину своих сил? — я уже понимал, что попал, но очень хотелось спросить. Вот как-то не представлялось мне, кто из мужчин добровольно изнасилует страшилище. Но если сейчас они выглядят так, то вопрос наверняка актуальный.
Если вам 14–16 лет, вы мальчик, и вам очень интересно читать про безопасные приключения и сопливую мальчишескую дружбу, это эта книга для вас. А что, компашка магов, когда женила своего принца, обмыла туфли принцессы кровью врагов короны, так это просто дань традициям. Кучу трупов же огородили ленточками… очень миленькими.
Его мир разрушен до основания, но он слишком молод, что бы это понять. Его миссия последняя, в этой войне. Юный мальчик, единственный живой маг Темной башни. Совет решил так: Он должен остаться жить! Это почти наказания. Жить, когда все братья по башне мертвы. Но кто то должен простить их врагов. Слишком жестока придуманная месть, слишком сильна обида, что бы принимать решение на всегда. Проклятье должно иметь выполнимое условие отмены. И это условие он. Это рассказ о последнем темном маге, переброшенным через года, что бы он мог простить врагов, и что бы души его друзей, пожертвовавших собой ради мести, окончили ее и наконец то ушли в обитель вечности.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.