Девушка сидела на подоконнике в кухне, подобрав ноги и смотря на проливной дождь за окном. Иногда по ее бледному лицу скатывалась одинокая слезинка и растворялась на зеленой ткани платья. Темные, но не угольно черные, а скорее пепельные волосы, длинной чуть ниже плеч, закрывали больше половины лица, создавая впечатление, словно она хочет спрятаться от этого мира подальше и заслоняется от него волосами. Но мир не хочет ее опускать и упрямо мучает столь надоевшей ей реальностью.
— «Что же, попробуем установить с этой контакт», — подумал Толя, которому не слишком пришлось по душе никотиновое сообщество Павла и Вани.
— Привет, — поздоровался Толя как можно более уныло. — Можно тут разместиться пока?
— Валяй, — отрешенно махнула рукой та. — Новый? Маша.
— Толя. Да, новый.
Радиолюбитель сел напротив, так же прислонил голову к стеклу, выждал тридцать секунд, потом продолжил «знакомство», подгоняемый Дусей по передатчику.
— Расскажи, что ли, как докатилась до такой жизни.
— Дерьмо эта жизнь… Сдохнуть хочется, а мне пик уже третий месяц не выпадает.
— А если выпадет, что будешь делать?
— С крыши… Наверное, — произнесла та.
— Не все потеряно, — внутренний голос в виде Дуси комментировал ситуацию. — Просто так она не прыгает, ищет повода. Значит, инстинкт самосохранения не очень фатально притуплен. Тебе, Толя надо увлечь ее чем–то… Она, наверняка, такая же, как мы, и от получения знаний мигом превратится в жизнерадостное существо.
— Знаю, — сказал Толя Дусе, но сразу исправился, так как его слушала Мария, не знавшая о существовании передатчика. — Звучит странно, но как–то прыгать с крыши меня не тянет. Всего–то пятый этаж, даже гарантии нет — откачать могут. Может, лучше электрический стул соберем?
— Ну, это надо электронику знать… А я не знаю. Я вообще ничего не знаю и не умею. И такой, наверное, и сдохну, — истерично ответила та. — Ты–то хоть как тут оказался?
— В интернете откопал. Жизнь меня давно задолбала, особенно после того, как одна… меня кинула, — самозабвенно врал Толя. — А ты?
— В институт наш, ЮОШ (Южальская Общая Шарага) идти денег не было на взятку, родителей в живых нет, среди тех, кого знаю… Короче, одни алкаши…
Толя слушал историю о ее проблемах и понимал, что ему по жизни здорово повезло. Так или иначе, эта Маша была единственной из обитателей этой квартиры, с кем удалось более менее наладить контакт, а следовательно, это была единственная, кого Толя мог отсюда теоретически вытащить.
— Ладно… Давай изучим тогда эту электронику немного. Я, думаешь, знаю ее? — Толя скрестил пальцы за спиной и сам понимал, что несет чушь. — Говорят, правильно собранный электрический стул перед смертью дарует неземное блаженство и совсем не больно.
— Угу, электрокресло наслаждений, — раздался в передатчике смех Алены. — Дайте два.
— Не слышала такого. А как учить будем?
— Ну… можно в библиотеку сходить… Там, наверное, что–то найдется, — делано задумчиво сказал Толя, знавший скудность местной «читалки» не понаслышке.
— Пошли, — пожала плечами та и накинула на себя куртку. — В такую погоду авось воспаление легких подхватим.
Толя нацепил плащ и, попутно слушая указания, где ждать Вилфреда, открыл дверь.
Маша изливала свои печали Толе настолько интенсивно, что тот, тихонько попросив Дусю по передатчику включить Боба Марли, чтобы не свихнуться, слушал повествование в пол уха. Попутно со всем соглашался, стараясь больше слушать музыку, и попутно заставлял капли дождя огибать себя и спутницу, а лужи расступаться (зонт, разумеется, никто взять не догадался). Маша шла вперед, не смотря под ноги, что, должно быть, говорило о том, насколько ей все было безразлично. Удивительно, что она вообще согласилась покинуть квартиру.
Вильфреду шел образ старика. Запах ацетона как от него, так и от его бобра на плече, производили впечатление именно старого маразматика–ацетонщика.
— Не проходите мимо, молодые люди. Не прикупите книженцию у старика, чтобы на опохмелчик мне было?
— А что за книжки?
— Подшивка журнальчиков «Радио» за семьдесят третий год… Тут с фотографиями со съезда КПСС! «Бессонов» книжка хорошая есть. «Электрические цепи». Надо?
— Сколько?
— А сколько дашь?
— Да бери все, — пожал плечами Толик и отдал Вильфреду кошелек. — Берем все.
— Ох, спасибо молодые люди! — Ацетонов разулыбался и даже позволил девушке погладить бобра, что хоть как–то подняло ее настроение, пускай и на пренебрежимо малую величину.
— Вот и в библиотеку не надо идти! — обрадовал Толя Машу.
— Да… У нас меньше шансов простудиться и сдохнуть от воспаления легких.
— Слушай, неужели ты вообще ничего не умеешь. Ну чем же ты время свободное занимала до того как сюда попала?
— Медитация… Танцы. Очень танцы люблю, но только классические, бальные.
— Оператор, залей–ка мне в мозг программу бальных танцев, — пошутил Толя.
— А тебе индийский любовный трактат на трех пиратских DVD дисках не залить? — отозвалась Дуся. — Полный видеокурс!
— Смешной ты, — чуть улыбнулась Маша. — Неужели такого с виду позитивного человека так доконала жизнь?
— Я твердо решил, что подохну с улыбкой. Потому и выбираю, коли выпадет пик раньше, чем соберем электрический стул — смерть от косяка, хоть и не наркоман, — Толя продемонстрировал «Джульетту». — Хоть посмеюсь перед смертью.
