Факультет Хэ - [26]

— На лекции он сущий цирк. Рассказывает так, что не запомнить нельзя. Говорят сам долгое время в НИИ работал и жил, оказывается.

— Наш человек!

— Да кто бы спорил!

Из–за проблем с машиной родители Толи не смогли заехать за ним и пришлось вновь испытать прелести пригородной электрички. Ехать надо было недалеко — всего–то полсотни километров от Дефолт Сити.

Где–то на полпути в электричку зашла особа в весьма задрипанной серой одежде и противном голосом, которому позавидует любая переводчица порнофильмов начала нечто рекламировать.

Стек выдержал ровно двадцать секунд, после чего извлек мобильный телефон, воткнул штекер в переносной усилитель Толи и нажал на кнопку.

— Уважаемые пассажиры, покупая в метро с рук, вы приобретаете низкокачественные товары по завышенным ценам… — и далее по тексту голосом диктора в метро.

Продавщица осеклась и недобро поглядела на Толю, так как усилитель торчал из его портфеля.

— Уродец. Проклинаю: коль грамма спиртного в рот ты возьмешь — будет сразу же жуткий понос!

Алкаши, сидящие в вагоне посмотрели на радиолюбителя с состраданием.

— Напугали ежа сами знаете чем! — выдал Толя — во–первых я трезвенник, радикальный, а во–вторых — я физик! На меня ваши проклятия не действуют!

Тетка поглядела на смеющуюся компанию уже со страхом. Ее подозрения подтвердились, когда откуда–то вылетело странное крылатое создание и указала предполагаемый маршрут передвижения данной «ведьмы» в область небольшой деревеньки в Перу… В основном физеологическими терминами.

Покраснели даже суровые алкаши, на девяносто процентов составлявшие контингент пассажиров вагона.

— Ки, уймись! — попросил Толя.

— Угу — буркнула та и вновь принялась за чтение второго тома трехтомника русский мат.

— Ну на люди уже не выбраться, чтобы как–нибудь феерично не выделиться. Нас в толпе слишком легко отличить — констатировал Стас.

— А нас и отличать не надо — добродушно отметил Артем — нас запусти в толпу, и мы на найдем способ отличиться.

Поезд затормозил у станции «бахилово» и четыре человека и рарикс огляделись. Вокруг железнодорожной платформы была самая настоящая свалка.

— Это здесь издревле такое. На добрый десяток садоводческих товариществ один всего контейнер, который и вывозить забывают — пояснил Толя друзьям — Впрочем на свалке этой есть много полезного. Все детство я сюда за запчастями ходил, которые из старых советских телевизоров извлекал.

— Да ты, Толя, профессиональный бомж! — выдал Артем.

— Нет, любитель. От профессиональных я обычно драпал, так как они трансформаторы на цветмет сдают… — лицо умельца словно окаменело. Подобного он не мог простить бомжам — Изверги…

Свет российской науки двинулся по проселочной дороге. Свалка скоро закончилась, и пошли аккуратненькие ряды покосившихся деревянных домиков советского образца, видавших и лучшие времена. Временами, то тут то там среди них попадались вкрапления пестрых участочков с нахохлившимися, словно заморские попугаи, домиками. Участки такие в большинстве своем были обнесены глухими заборами.

— Здесь прошло мое детство — начал рассказывать дальше Толя — так уж сложилось, что на одного мелкого раздолбая вроде меня было по пять, а то и шесть девиц примерно этого же возраста, страдающих… Как бы это сказать… Круглогодичным весенним обострением, которое в купе с эффектом толпы делало их опасным противником. На них я испытывал с друзьями свои первые радиолюбительские поделки, а когда их компания осточертела и моей сестренке — ко мне присоединилась и она… Теперь все иначе…

— То есть?

— Массовое обыдление, что ли… Старые дачные друзья — теперь быдло с узким кругом интересов ограниченным основными потребностями организма, неприемлющее что–либо иное. Толпы девиц — да что говорить, сейчас скоро напоремся на них наверняка…

— Мне это не нравится — буркнула Софья и покрепче вцепилась в Стаса.

— Темыч, раскури что–нибудь убойное, на случай если пристанут — сказав это Толя поднял своим телекинезом немного грязной воды из лужи. Следующие пять минут ничего не происходило, только аура кумара вокруг Артема достигла нескольких метров в диаметре и все уплотнялась. В дыме даже силуэт Артема был едва виден.

Дорога, которая исправно вела путников как мимо двухметровых глухих заборов, так и мимо метровых прогнивших деревянных вывела к небольшой площади, единственным достоянием которой, помимо пыли и доски объявлений, был колодец и несколько представителей современной молодежи, игравшие в карты в тени дерева.

— Кого я вижу, Паяло!

Огромных размеров детина с пивом в руке отвлекся от карт и двинулся в сторону «господ ученых».

— Привет Спанч — хмыкнул Толя, пряча за спиной парящий в воздухе объем воды.

— Все еще прокурен канифолью, [цензура] свои схемки, а?

— А что, нельзя?

— А это кто?

— Друзья мои, выбрались тут на воздух.

— А ну раз друзья, смааатри тогда — протянул Спанч — с носа по сотке, а с красотки поцелуй, я здесь тапереча автаааритет.

Казалось, Спанч намеренно тянет буквы, нарочито уродуя язык. Для Софьи это было как пенопластом по стеклу.

Дым принял форму стальных дверей звездолета и под звуки «имперского марша» звездных войн с мобильника Артема двери раскрылись. Артем глубоко затянулся и «пыхнул», повторяя манеру не к ночи упомянутого Дарта Вейдера.