Факультатив по Истории магии - [19]

Не смотреть.

И не слушать - тонкий свист розги, отвратительный звук удара, глухой стон…

Я зажимаю уши руками, и на какое-то время это помогает, но потом сдавленные стоны сменяются отчаянными вскриками, и у меня не получается не слышать их.

Когда крики прекращаются, я понимаю, что порка закончена. Осталось подождать совсем немного, и я вернусь из этого страшного и отвратительного места обратно в свой привычный мир.

Только останется ли он после этого прежним?..

Я несмело открываю глаза и оборачиваюсь.

Драко, уже снова в мантии, нетвёрдо стоит на ногах. Заплаканные глаза, распухшие губы, растрёпанные волосы, покрасневший нос. Совсем не красавец; но я никогда прежде не восхищался своим отцом так, как сейчас. И никогда так не чувствовал, насколько он дорог мне…

…Когда я «выныриваю» из думосбора, меня трясёт, как в лихорадке. И лицо всё ещё горит.

Профессор Нотт подходит ко мне, осторожно трогает за локоть. И я, не сдержавшись, прижимаюсь щекой к его плечу, привычно, как к отцовскому.

- Всё хорошо. Успокойся, малыш, - говорит он, склонившись над мои ухом. - Всё в порядке, не надо…

Я с рваным вздохом отстраняюсь. Что - не надо? Плакать?.. Я не плачу, у меня абсолютно сухие глаза. И я уже не малыш.

Но рука Нотта слегка удерживает меня, и я не хочу вырываться. Так и вправду легче: с его ладонью на спине, с его дыханием у виска.

- Н-ненавижу, - злобно выдыхаю я ему в плечо. - Как они посмели…

- Кого ты ненавидишь, ребёнок? - с лёгкой усталостью в голосе спрашивает он.

- Всех… Поттера. Уизли. Министерство…

- Не стоит. Ненавидеть можно равных, а это - так… Пыль. Червяки под ногами. Вспомните, Скорпиус, - он опять переходит на более официальный тон. - Вы же сами только что видели, как реагировал на них ваш отец.

Я помню: холодное презрение. В ответ на насмешку. На злорадство. На жадное любопытство. Ничего другого они не заслуживают, кроме ледяного презрения.

- Хотите успокоительного настоя? - спрашивает декан, отпуская меня наконец из утешительных объятий. Тому месту на спине, где только что лежала его ладонь, сразу становится холодно и пусто.

Я отказываюсь. Не такой уж я истерик, сам справлюсь. А после этого успокоительного я наверняка завтра первый урок просплю.

Тогда меня, как уже повелось, поят чаем. Нервный озноб потихоньку отпускает…

- А кто такой профессор Слагхорн? - вспоминаю я, опять передёрнувшись от воспоминаний.

Нотт усмехается краем рта:

- Бывший декан Слизерина. Нет, он ни в чём не был виноват. И он давно уже умер… И потом, Скорпиус, вы же и раньше знали об этом… происшествии. Я не ожидал, что ваша реакция будет столь бурной.

Завуалированный упрёк; Малфоям не положено демонстрировать эмоции. Но, по крайней мере, не звучит вполне заслуженного «я же вам говорил».

- Я не ожидал, что там было так… - я запинаюсь, подбирая слово. - отвратительно. Столько злобы, столько ненависти… И ни одного близкого человека.

- Ну, что вы, мистер Малфой. Всё не так уж беспросветно. Всё же, там был весь Слизерин, где у вашего отца хватало друзей…

- И декан которого его порол, - перебиваю я, сморщившись.

- Будь мы с вами в подобной ситуации, мне бы тоже пришлось сделать это, - не сдержавшись, сообщает Нотт. - Знаете, иногда очень хочется.

Я окидываю его оценивающим взглядом.

Нет, неубедительно…

Он усмехается, видимо, прочитав сей вердикт на моём лице.

- И потом, мистер Снейп, бывший тогда директором Хогвартса, всегда покровительственно относился к вашему отцу. Насколько я помню, он сам лечил его после наказания. Так что говорить о всеобщей ненависти было бы всё же неправильно.

- Всё равно, - мрачно говорю я в опустевшую чашку. - Если бы я мог, я бы прямо там убил всех этих… аплодирующих.

- Видите ли, Скорпиус... Желание мести может завести человека очень далеко. Мистер Риддл сначала тоже хотел только отомстить. А потом это желание сменилось другим - изменить мир так, чтобы подобные ситуации стали в принципе невозможны. Но мы же знаем, чем это закончилось, - негромко отвечает он.

- Видимо, он в чём-то ошибся.

- Определённо, - соглашается Нотт. - И мы с вами непременно попробуем разобраться, в чём была его ошибка.

Глава одиннадцатая. Альбус.

Слизеринский галстук Джеймс честно носит на все занятия. Благодаря Скорпиусу, устроившему демонстрацию прямо на поле, не успевшем ещё остыть после сражения, весь Хогвартс в курсе, почему гриффиндорец Поттер ходит по школе в таком странном виде. Пожалуй, это даже удобно - не нужно самому объяснять каждому любопытному, что заставляет Джеймса носить цвета другого факультета.

Не сказать, правда, чтобы преподавателей это радовало. Всё-таки, не для того существует школьная форма, чтобы создавать путаницу - как раз наоборот. Директор МакГонагалл, повстречав братьев Поттеров в коридоре, недовольно выговаривает Джеймсу о глупости подобных пари, но поменять галстук обратно на гриффиндорский не требует. Пусть пари нелепое и почти шутливое, но есть риск, что нарушение любых договоров между магами может оказаться чревато непредсказуемыми последствиями.

Джеймс выслушивает нотацию, склонив голову, изображает вину и раскаяние. Но Альбус-то знает, что в глазах брата горят весёлые смешинки. А ещё они оба знают, что никаких баллов за это происшествие Гриффиндор не потеряет. Что бы там ни говорили о суровости и справедливости директора МакГонагалл, а детям Гарри Поттера в Хогвартсе прощается куда больше, чем всем остальным.