Фактор Николь - [54]
Она сама отвела Анжелочку в брачное агентство и сказала: «Здесь жить нельзя! Будем брать Америку браком!» Анжелочка не сопротивлялась. Вере Ивановне вообще никто не мог долго сопротивляться. Мужчины таяли при виде пятнышка над верхней губой. Для доцента, конечно, слишком игривая подробность, но куда ее было девать? Не сводить же…
или еще того хуже – вырезать. Родинку над верхней губой даже американская собака не тронула. Потому что – красота.
А женщин Вера Ивановна после Светки вообще вычеркнула из списка людей.
Вера Ивановна выбрала Анжелочке несколько подходящих кандидатов. Выбрала не привередничая. Для того чтобы претендовать, у Анжелочки не было никаких данных. Никаких. Она даже как хозяйка была слабенькая. В активе у Анжелочки была мода на славянских жен, отсутствие детей и хороший возраст. Тридцать лет.
Анжелочка была поздним ребенком. А Викуся – очень поздним.
Для тридцати Анжелочкиных лет Вера Ивановна наметила трех кандидатов – пятидесятилетнего зеленщика, шестидесятиоднолетнего менеджера боксерского клуба и, на случай счастливого стечения обстоятельств, тридцатипятилетнего банкира.
Банкир на письмо Анжелочки не ответил. Вера Ивановна так и думала. Она была уверена, что Анжелочку выберет «овощная лавка». Так и получилось. Анжелочка очень плакала, но все равно ходила к преподавательнице – тоже доценту, Вера Ивановна договорилась – и учила английский язык.
Вера Ивановна слезам не верила. Она верила высоким социальным стандартам и знала, что Анжелочке там будет лучше. Родина, конечно, сопротивлялась. Ругалась старыми знакомыми словами «тлетворное влияние Запада», «идеологическая диверсия», «два мира – два образа жизни». А однажды даже назвала Вера Ивановну космополиткой, ренегаткой и троцкисткой. Вера Ивановна на этой почве даже подумывала слечь с инфарктом, но из больницы она не смогла бы следить за тем, как Анжелочка продвигается в деле постижения английской лексики, орфографии и грамматики. Поэтому стерпела и лично, вместе с коллегой, тоже доцентом, писала письма в далекую Атланту.
Зеленщик был лысый и из индейцев. У Майн Рида это называлось «квартерон». Вера Ивановна знала, что Америка – страна многих народов. И она даже обрадовалась, что может в полном объеме доказать родине свой пролетарский интернационализм. Но родина и сама заткнулась, когда увидела, как много колбасы и сыров купил для Веры Ивановны и Анжелочки индеец Джо в самом дорогом магазине города. Такую колбасу в середине девяностых не каждый мог себе позволить! Особенно если не в праздник, а в обычный, будний день. Викусе и ее мужу тоже передали немного колбасы. А Викусиным детям купили «Баунти», хотя Вера Ивановна этого и не одобряла. Сладкое портит зубы…
– Кладбище, Викуся, – это прибыль, – сказала Вера Ивановна. – Земля – это товар. Товар нуждается в инвентаризации, учете и контроле. Значит, должен быть план… Ясно?
– Нас просто к нему не пускают, – пробормотала Викуся. – Нас уводят от него… Папа обижается… Мы… Я… Что-то сделано не так. Надо молиться Пресвятой Деве…
– Деточка, на пути к директору кладбища ты можешь молиться кому хочешь. Иди… – Вера Ивановна подтолкнула Викусю в спину: – Иди!
Всегда была странная… Всегда. Сколько немецких кукол Вера Ивановна ей привозила из командировок на конференции по вопросам рабочего движения. Сколько просто так покупала. Волосы в сеточке, губки розовые, тапочки белые, мягкие, резиновые, платья модельные. Викуся их не берегла! Забывала в песочнице, меняла на полуживых птенчиков, стригла налысо, снимала их хорошенькие одежки и надевала на толстых, целлулоидных, безволосых советских пупсов. Можно было сказать: хорошая девочка, не зараженная вирусом вещизма, любящая природу и других детей. Но полуживые воробьи дохли, если Вера Ивановна забывала взять их под свой контроль, другие дети жаловались, что Викуся отбирает у них заколочки и бантики. А целлулоидными пупсами в немецких платьицах Викуся разбивала грецкие орехи. Семен говорил, что она – увлекающаяся личность. В последний год с Семеном, в год перед Светкой, Вера Ивановна чувствовала, что он приходит в дом только ради Викуси. А Викуся – не клей. Викусей не склеишь. Разве можно торговать ребенком? А прикрываться как щитом?
В войну детьми прикрывались только фрицы. Верой Ивановной прикрывались, ее братом Шуриком, сестрами Костенко – их было целых четыре штуки. Брали прямо с улицы…
Когда фрицы драпали, Вере Ивановне было восемь лет. Она хорошо это помнит. Детей выставили в ряды и толкали в спину. Фрицам нужно было пройти мост. Они думали, что мост заминировали партизаны… А какие партизаны? Где им быть, если степь, если вместо лесов – сады, да и те – на сплошном поливе?..
Когда их хватали, мать Костенко стала страшно кричать: «Не пущу! Дайте хоть одеть! Кофты ж ненадеванные, юбки ж шитые…» А мама Веры Ивановны не кричала, билась только. Головой об тын. А самой Вере Ивановне тогда подумалось, что у нее тоже есть кофта ненадеванная, купленная на вырост, но уже почти. И в этой кофте по мосту было бы в самый раз. И красиво, и все бы увидели, что живет Вера Ивановна с братом Шурой и мамой-разведенкой совсем не хуже других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Стяжкина – писатель, журналист, профессор Донецкого национального университета, живет в Украине и пишет по-русски. Она историк, и потому лучше понимает настоящее и чувствует будущее. Ее прозу называют «женской» и «психологической», но все определения теряют смысл, когда речь идет о настоящем таланте, одном, уникальном.Герои этого сборника тоже наделены талантом – одним на всех. Талантом любить людей, рядом с которыми не светит солнце, и любить родину как непослушного, но единственного ребенка, талантом быть женщиной или мужчиной, жить вопреки, видеть, слышать, сопереживать и терпеть.Повести из сборника «Один талант» отмечены международной литературной «Русской Премией».
Жизнь — это когда строишь воздушные замки и плачешь, если они рушатся. А Она стала стильной и спокойной. Сначала ждала момента, когда будет счастливой, как мама. «Что еще нужно — поле да сад, умного мужа ласковый взгляд». Взгляд был. Но восторг по поводу «мне дали чудный рецепт дивного постного пирожка» все не приходил. Героини Елены Стяжкиной могут лгать, но только не себе. Каждая неистово ищет счастья, хотя на всех его не хватает.Блестящий стилист и тонкий прозаик, Елена Стяжкина написала самую правдивую книгу об отношениях мужчины и женщины…
Жизнь — это когда строишь воздушные замки и плачешь, если они рушатся. А Она стала стильной и спокойной. Сначала ждала момента, когда будет счастливой, как мама. «Что еще нужно — поле да сад, умного мужа ласковый взгляд». Взгляд был. Но восторг по поводу «мне дали чудный рецепт дивного постного пирожка» все не приходил. Героини Елены Стяжкиной могут лгать, но только не себе. Каждая неистово ищет счастья, хотя на всех его не хватает.Блестящий стилист и тонкий прозаик, Елена Стяжкина написала самую правдивую книгу об отношениях мужчины и женщины…
Книга «Розка» – это четыре повести о том, какой была жизнь до войны, и о том, как война не заканчивается возвращением с фронта. Герои этой книги – разные люди, в чем-то хорошие, в чем-то – не очень. В повести «Розка» рассказывается о двух девочках, разделенных лестничной площадкой, об их странной, ни на что не похожей дружбе, в которой даже смерть не может поставить точку. «Ключи» – история о человеке с немодной ныне профессией философ и его почти удачных поисках Европы. «Набросок и “Сан Габриэль”» – о месте, где как будто нет войны, о людях, которые не знают и не хотят знать об окопах, обстрелах, смертях и подвигах, которые по привычке воруют и интригуют, имитируют патриотизм и предают сами себя.
Роман номинирован на национальную премию по литературе "Большая книга" 2010-2011гг.
"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.
«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.