Фадеев - [128]
В рядах федеральной армии боролись русские люди. Среди добровольцев, пошедших на призыв Линкольна в апреле 1861 года, был русский офицер Турчанинов, который командовал полком волонтеров Иллинойса.
Принципы, на которых зиждились эти благоприятные отношения между двумя странами, столь различными по своему политическому строю, были очень ясны и, я бы сказал, вполне современны. Их выразил президент Линкольн через русского посланника Стекля в письме последнего к министру иностранных дел Горчакову 6 июля 1863 года: «Мы всегда встречаемся на почве, где наши интересы тождественны, — заявил мне господин Линкольн, — а именно на почве иностранного невмешательства. Этот принцип был основой нашей традиционной политики, и, невзирая на переживаемый нами злополучный кризис, мы решили придерживаться этого принципа во всяком случае».
В конечном счете, если вернуться к проблемам сегодняшнего дня, проведение этого старого доброго принципа, провозглашенного Линкольном, могло бы явиться решающим в установлении хороших отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом.
В самом деле, было бы странно в наши дни, когда Россия стала великой советской народной демократией и когда советский и американский народы вместе проливали кровь против немецких нацистов, претендовавших на мировое господство, — было бы странно, чтобы два наших великих и сильных народа не нашли общего языка в деле обеспечения мира между всеми народами земли. Было бы странно тем более потому, что все крупнейшие международные противоречия, которые теперь иные люди стараются представить как неразрешимые, руководители наших народов и государств умело разрешили в Тегеране, Ялте, Потсдаме, продолжая традицию дружбы, начавшуюся полтора века тому назад и скрепленную кровью советских и американских солдат в прошлой войне».
Мотивы дружбы как залога мира будут основными и в его речи на массовом 20-тысячном митинге в Мэдисон Сквер-Гарден. Сообщая об этом митинге, газета «Правда» писала: «Самым торжественным моментом на митинге было предоставление Шепли руководителя советской делегации Фадеева. Участники митинга устроили в честь Фадеева долго не смолкавшую овацию».
Так встречали писателя простые люди Америки. А что же власти? Они, конечно же, узрели в правдивом слове представителя социалистической культуры «красную пропаганду». Напуганный успехом советских делегатов, госдепартамент США предложил им покинуть страну.
Во Франции имя Фадеева было хорошо известно. Роман «Молодая гвардия» пришелся по душе французскому читателю.
Третьего июня 1949 года парижская газета «Леттр франсэз» писала:
«Если история одной цивилизации и один из ее величайших моментов должны быть выражены одним только литературным произведением, то в СССР таким произведением вполне может служить «Молодая гвардия» А. Фадеева».
Во Франции Фадеев чувствует себя более непринужденно. Он рассказывает о советских писателях, о становлении советской литературы, о себе, о необыкновенном времени, сделавшем его писателем.
Дорога к миру непроста. Фадеев был у начала пути. Среди тех, кто вышел на эту дорогу с чистой душой, решительно и твердо.
Рассказывают, Александр Твардовский, редактор «Нового мира», в самые тяжелые минуты ехал на могилу Фадеева, подолгу сидел там в одиночестве, по-видимому, вел разговор с другом, ища поддержки, сочувствия, понимания в своей нелегкой борьбе за честь искусства.
Может быть, там, на могиле, и вышептались строки;
И еще, скорбя о гибели друга:
писал в своей поэме «За далью — даль» Твардовский. Воспоминания Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь» печатались в «Новом мире». Само собой разумеется, главному редактору журнала Александру Трифоновичу Твардовскому они были по душе. Он даже считал, что это лучшая книга Ильи Эренбурга. Но одну главу из этой книги Твардовский решительно не принял и не напечатал в журнале. Это страницы, посвященные Фадееву.
19 мая 1964 года Твардовский пишет И. Эренбургу: «Дорогой Илья Григорьевич!
Я еще и еще раз перечитал главу, посвященную Фадееву, и, к сожалению, решительно не считаю возможным ее опубликование в «Новом мире». Мотивы свои я высказал Вам на словах, могу лишь повторить здесь, что Фадеева Вы, конечно, не желая того, рисуете в таком невыгодном и неправильном, на мой взгляд, свете, что, напечатав ее, я поступился бы дорогой для меня памятью друга и писателя. Это же относится и к отдельным строчкам о Фадееве, разбросанным там-сям в рукописи».
Как считает вдова Твардовского Мария Илларионовна, «личность А. А. Фадеева оставалась одной из дорогих, если не самых дорогих в памяти Твардовского».
По-видимому, непросто было найти Фадееву общий язык и с Н. С. Хрущевым. Ему не по душе была его грубость и фамильярность. Никакой самокритики. Как будто он, Хрущев, в свое время не был среди самых восторженных «скульпторов» памятника Сталину еще при жизни. Как будто это не он, Хрущев, возглашал в Киеве, что «Якиры, Тухачевские хотели бы, чтобы на Украину пришли польские паны. Почистили мы эту так называемую публику очень хорошо…». Ну, и так далее, в том же духе.
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.