Ёжкин Дом - [21]

— Везде тебе мерещатся детективные истории, — сказал Арсений Чижу. — Что у нас дел, что ли больше нет, чем разыскивать этих глупых воров. Они не лохи чтобы явные следы оставлять. Вот что ты думал там найти? Что?

— Клад! — ершисто ответил Сашка и сев на велосипед, не попрощавшись, уехал домой.

Без Сашки было скучно. Втроем мальчишки потоптались по берегу, вытащили на сушу плот и от нечего делать отправились в свой домик. За несколько дней ветер разметал листву на березах так, что просвет, через который ребята наблюдали за поляной, исчез. Они поудобнее устроились и стали играть в карты. Гусь, злой на Чижа, выигрывал. Он резко бросал карты и сердито пыхтел.

— Дуракам всегда везет, — с иронией сказал проигравший Арсений и собрался спуститься по канату вниз.

— Ты кого это дураком обозвал? — надулся еще больше Гусь и схватил Арсика за полу ветровки.

Еще мгновение и ребята бы сцепились… Из-за какой-то ерунды драка и разрыв на оставшееся лето друзьям был бы обеспечен. Но тут, внизу, чуть ли ни под ними, послышались голоса.

— Ну, и куда ты их дел? — задал вопрос мужской голос.

— А я помню? Вроде в какой-то пень сунул… А может не в пень… — ответил тоже мужской голос, только помоложе.

— Всё-таки ты идиот, Леший! Тебе что сказали сделать? Увезти их на остров и воткнуть глубоко в трясину, а ты? — раздражался все больше и больше первый собеседник.

— Да я ж до этого именно так и делал… Только те… Предпоследние… Устал очень.

— Твоя дурь когда-нибудь выльется нам боком. Ну, куда ж ты их дел… — снова спросил тот, что постарше вороша обломанной веткой траву. Ему что-то ответили, но слышно стало совсем плохо и через мгновение голоса внизу стали удаляться.

Мальчишки, во время разговора, замерли, навострили уши, но ни один не подался к окну, чтобы рассмотреть беседующих. Когда голоса отдалились на большое расстояние, Арсений высунул голову в дверь и осмотрелся.

— Ничего не видно. Ветки весь обзор закрыли. Давайте спускаться. Посмотрим кто это.

Мальчики аккуратно сползли вниз по канату и остановились в растерянности. Было не понятно куда идти. Вчетвером было сподручнее и не так страшно. Двое в одну сторону, двое в другую. А так… Решили идти все вместе. Стараясь не шуметь, крадучись, они перебегали от дерева к дереву, но голосов уже было не слышно. Через некоторое время ребята стали посмелее и стали нарезать круги. Никаких мужчин вблизи поляны и Карауловского бугра не наблюдалось. Расстроенные они пошли к Гуськову и через забор стали звать Сашку.

Виктория вышла на крыльцо и сказала: — Здравствуйте ребята! Саша сейчас выйти не может. Он занимается. У него внеклассное чтение. Приходите часа через три. Поужинает, тогда отпущу.

Услышав голоса друзей, Сашка как кошка, спустился со своего второго этажа на крышу веранды и пользуясь тем, что мама болтает с ребятами, проторенным путем соскользнул по водостоку на землю. Сдвинув в сторону не прибитую внизу палку забора и оказавшись перед носом Антона, он вжался в землю и, приложив палец к губам зашипел:

— Ш-ш-ш…

Друзья упали в траву и наперебой принялись рассказывать о событиях, участником которых Сашка не был. Чиж строя страшные гримасы заставил их замолчать и по-пластунски двинулся за угол Гуськовского дома. Мальчишки за ним. Только там они перевели дыхание и смогли, наконец, нормально поговорить. Выслушав страшную историю, Сашка покачал головой и спросил: — Неужели вы ничего не видели?

— Ничего! Ну, совсем ничего! — ответил расстроенный Арсений. — Там так все разрослось… Потом ветер был… Все ветки перепутал. В общем, Сашка, ты был прав. История эта темная. И что делать дальше я не представляю.

— В милицию надо! — сказал Коля и посмотрел на реакцию мальчишек.

— Погоди ты с милицией! Сначала надо посмотреть, что в той трясине спрятано, — решил Сашка и поднялся с земли. — Может опять номера от машин.

— А почему вы думаете, что преступники в трясине номера спрятали? Может, они там трупы схоронили? — воспротивился Антон. — Да я туда не в жисть не пойду. Начнём искать и на скелет наткнёмся. Я вроде и не трус, но страшно…

— Я не трус, но я боюсь, — усмехнулся Гуськов и поднялся вслед за Сашкой. — Мне тоже, честно говоря, неприятно. Может сначала у Ваньки спросим, кому он свою камеру давал?

Этот вариант устроил всех, и ребята двинулись за пять километров, в деревню. Дорога в село была пустая. Жарко светило солнце. В звенящей тишине, слышно было отдаленное щебетание жаворонка над колосящимся ячменём полем, да редкое мычание коров пасущихся в пойме реки.

Иван, вместе с отцом, ремонтировал баню. На веревках протянутых между вбитыми колами, в женских колготках сохла рыба. Наверное, это было придумано для того, чтобы насекомые не садились на вяленных подлещиков.

— Камера? — удивился Иван вопросу. — Ах, камера… Да я на ней за лето всего один раз плавал. Весной накачал, и она так в конце участка и валяется. Хотите взять? Пожалуйста! Я всем разрешаю. Берите кому надо!

Ваня прошёл к дальнему забору, выходящему на пыльную тропку, разделяющую участок от поля и русла речки. Под сараем, прислоненная к стене, стояла на боку резиновая камера. Сашка легонько пнул её ногой. Камера откатилась сантиметров на пятнадцать и мальчишки увидели, что трава под ней мокрая.