Ежики, или Мужчины как дети - [52]

– Но я… не уверена, что это хорошая идея, – робко прошептала Жанна, чувствуя, что теперь уже она запуталась окончательно.

– Почему? Ты не хочешь попробовать жить вместе? – вдруг как-то помрачнел Саша. – Я думал, что мы…

– Жить вместе? – еще больше удивилась Жанна.

– Ну, конечно, – кивнул Саша, нервно теребя в пальцах салфетку. – Я понимаю, это не самое простое решение. Я тоже уже пробовал и… до сих пор чувствую себя виноватым…

– Я говорила! – довольно вставила Лида. – Он всегда чувствует себя виноватым. Это очень удобно, кстати, если что, он и перед вами так же будет себя чувствовать.

– Я понимаю, что мой брат тут ни при чем, но сейчас я нужен ему. А ты нужна мне, – оправдывался Саша. – И потом, ты же действительно имеешь проблемы с деньгами. Все же тысяча долларов на дороге не валяется. У тебя не такая большая зарплата, а тут все расходы возьмем на себя мы.

– Ты тоже? – искренне удивилась Лида, жеманно пожав плечами. – А я думала, что я буду платить за все.

– Я принял решение: я продаю бизнес. Мне сейчас не до него, а его практически надо строить заново. Я не хочу, тем более в Лефортово – там вообще салон такого класса не нужен, – неожиданно сообщил Саша. – Так что… у меня тоже есть возможность помогать.

– Славно. Значит, у меня останутся деньги на пьянки-гулянки, – пошутила Лида. – Ну так что, вы согласны? Да или да? Или, может быть, ДА?!!

– Это… все так неожиданно… – промямлила Жанна.

– Неожиданно – две полоски на тесте, а это деловое предложение. Кстати, Дундук, ты не сказал, у нее есть дети?

– Нет, – замотала головой Жанна.

– А у меня есть. Вы как к детям относитесь? Ладно, стерпится – слюбится. Вы, значит, деньги за хатку должны ведь за месяц вперед? И последний месяц у вас уже наверняка оплачен?

– Ага, – автоматически кивнула Жанна, не совсем понимая, о чем это Лида говорит. Жанна не представляла себе всех этих тонкостей арендной жизни, так что решила тупо кивать болванчиком. Говорят же, молчи – за умную сойдешь, вот она и молчала.

– Уведомляйте вашу хозяйку, что этот месяц последний. И денег не давайте, лучше оставьте их себе.

– Но как же…

– А что такого? Мы будем считать это авансом, закрепляющим наш союз нерушимый. Нет-нет, Жанна, не пугайтесь – все это только на полгода, на год максимум. Надо поднять Пашку на ноги, чтобы я могла лично отматерить его за все, что он натворил, – так, чтобы он меня услышал. И желательно, смог членораздельно ответить.

– Этого я обещать не могу, – грустно покачала головой Жанна.

– Я знаю, – сощурилась Лида. – Но это же не повод опускать руки. Пока надо начинать с самого простого. А там будет видно.

– Слушай, надо же, как оно все обернулось! – восхищенно присвистнула Маша, когда Жанна, едва появившись на работе, бросилась ей на широкую (четвертого размера) грудь в жалобах и стенаниях.

– Что же мне делать? Как же теперь ему все сказать? Зачем меня мама такую дуру родила?!

– Вопрос, конечно, интересный, но риторический. И чего же ты думаешь делать? – спросила Маша, раскуривая сигарету.

– Напиться? – предложила вариант Жанна.

– Это можно. Но только проблема останется на своем месте, и к одной головной боли добавится еще и другая, – уверенно добавила подруга. Ситуация действительно складывалась невероятная. Александр Евгеньевич, который всю жизнь (особенно послебрачную) сознательно бежал от любых серьезных отношений, в вопросах с Жанной Владимировной Мастерковой прямо на себя становился не похож – влюбился, как малолетка. Звонил чуть ли не по пять раз на дню, говорил всякие милые комплименты, от которых хирурга, видавшего всякое на пути к Большой Любви, размазывало по дивану с глупой улыбкой на лице. Он следил, чтобы она вовремя обедала, для чего приезжал и самолично выводил ее из 1-й хирургии на свет божий ровно в промежуток с тринадцати до четырнадцати часов, чтобы покормить в ближайшем кафе.

– Он такой, что я каждый раз боюсь проснуться, – жаловалась Машке Жанна, возвращаясь на рабочее место с букетом цветов – красными банальными розами, которые тем не менее Жанне дарили вот так, без повода, чуть ли не в первый раз в жизни. Обычно мужчины ограничивались бутылкой или конфетами, иногда привозили сувениры из каких-нибудь умеренно-дальних стран. Однажды кавалер принес курицу гриль и искренне считал, что это вполне нормальная романтика – сидеть вдвоем и кормить друг друга кусочками курицы, завернутыми в промасленный лаваш. Экзотика! А тут вы со своими красными розами в четвертый раз. Что за банальность! Но в их столовой от этой банальности становилось светло и радостно.

– Нет, что ни говори, а банальность – это прекрасно, – вздыхала Машка, глядя, как румянец не сходит с прежде бледных Жанниных щек. Без всякого свежего воздуха какой цвет лица. Что только с людьми любовь делает! – Так когда переезжаешь?

– Через неделю. Павла выписывают, а я сдаю квартиру хозяйке, собираю чемоданы и аля-улю – прощай, родное Бусиново. Слушай, еще немного, и я сама поверю, что эту квартиру снимаю. Я там бываю все реже и реже – Саша не любит находиться на чужой территории.

– Так он же тоже вроде квартиру снимает, – припомнила Машка.