Ежевичная водка для разбитого сердца - [13]
В понедельник утром я проснулась от гвалта, доносившегося из гостиной и кухни. Выйдя в одной футболке, я обнаружила, что это просто Ной, Никола и Катрин готовятся к трудовому дню. Ной поглощал хлопья с молоком, протягивая Никола бумаги, которые тот забыл подписать в конце недели, то и дело слышалось: «Где моя шапка?», «Куда ты дел мой шарф?», «Надо выйти через пять минут!», Никола бегал в трусах, натягивая одежду наизнанку, а Катрин, не отыскав резинки, перевязывала свою буйную шевелюру веревочкой от мусорного мешка.
– Как дела? – спросила я, щурясь.
– Утро буднего дня, когда у тебя есть дети, – ответил Никола, чмокнув меня на ходу. – Хочешь круассан? Пончик? Я отведу мелкого в школу и вернусь… НОЙ! Ты надел сапоги не на ту ногу!
Ной шагал через гостиную, левый сапог на правой ноге, правый на левой.
«Черт, я опаздываю…» – прорычала Катрин, уворачиваясь от него. Она работала три дня в неделю в маленьком кафе в Плато-Мон-Руаяль, где подавала напитки и черствые булочки молодым людям, перекусывавшим наедине со своими ноутбуками. Весь Плато-Мон-Руаяль жил благодаря труду студентов театрального училища, чьи мечты разбились о действительность.
– Пока! – крикнула Катрин; веревочка от мусорного мешка развязалась, волосы упали, рассыпавшись вокруг лица.
– Пока! – отозвался Никола и тотчас заорал: – НОЙ!
– Пока, Жен, – помахал мне рукой Ной, выходя походкой пингвина: сапоги по-прежнему были надеты не на ту ногу.
– Пока? – сказала я закрытой двери.
Появившийся Ти-Мусс потерся о мои ноги и пристально оглядел квартиру, удостоверяясь, что все потенциальные враги ушли, потом посмотрел на меня и коротко мяукнул: «Ми?»
«Валяй!» – указала я на его миску, стоявшую в кухне. Он засеменил по квартире, наслаждаясь наступившими наконец тишиной и покоем. Я отправилась следом, чтобы сварить себе кофе.
Через пятнадцать минут зазвонил мой телефон. Я вздрогнула и кинулась к аппарату: сколько еще я буду ждать звонка от Флориана?
Это был отец. Я положила телефон на стол в гостиной очень осторожно, как будто отец мог услышать мое дыхание или стук аппарата. Через две с половиной минуты я получила сообщение – отец всегда оставлял на автоответчике бесконечно длинные сообщения. Если моя мать говорила только: «Перезвоните Мадлен Борегар, пожалуйста», то он разглагольствовал, забывал о цели звонка, принимал другие звонки на своем мобильном и вновь возвращался к сообщению… моя мать от этого сходила с ума, а я обычно очень смеялась. Я уселась поудобнее с чашкой кофе, чтобы прослушать последнюю поэму Билла.
«Да, Жен, это Билл. Вот… Как ты там, детка? Я знаю, не очень, ага, но ведь когда все плохо, то может стать лучше, верно? Слушай, я звоню, потому что Жози устраивает вечеринку на день рождения Одреанны, ей четырнадцать лет через две недели, так было бы хорошо, чтобы и ты пришла… это очень важно для Жози, и потом…»
Я перестала слушать. Четырнадцатилетие моей сводной сестры предполагало день в особняке в Лоррене в окружении толпы подростков, дядюшек, тетушек и бесчисленных кузин и кузенов, которые все будут спрашивать меня: как поживает Флориан? Я собиралась позвонить отцу и сказать, что твердо намерена случайно, но – о, как же вовремя! – сломать обе ноги накануне дня рождения, и тут как раз вернулся Никола.
Когда, почти восемь часов спустя, пришла из кафе Катрин, я все еще повторяла: «Я не могу туда пойти». Никола сидел за своим письменным столом, который временно перенесли, чтобы разместить меня, в уголок между кухней, стенным шкафом и одной из ванных. На голове у него были огромные наушники.
– С кем ты разговариваешь? – спросила меня Катрин.
– С Нико. Но он, кажется, уже… – Я посмотрела на часы. – О боже. Уже четыре часа он меня не слушает.
– А куда ты не можешь пойти?
Никола, ощутив вибрацию от шагов Катрин в квартире, обернулся, снял наушники и сказал своей кузине: «Брось. Не поощряй ее! Это чудовище. Как начнет, так не остановится».
– Я не хочу идти на день рождения моей дерьмовой сестры! – выкрикнула я.
Никола снова надел наушники, а Катрин сходила в кухню за бутылкой вина и спокойно поставила ее на стол в гостиной, налив два больших стакана, себе и мне.
«Вот спасибо-то», – обрадовался Никола. Он взял бутылку, наполнил свой стакан для воды и сел рядом с нами.
– Я не могу туда пойти, – повторила я.
– Ну так не ходи, – предложила Катрин.
– Я ей это весь день твержу, – вмешался Никола. – Но она, кажется…
– Если я не пойду, – подхватила я эстафету, – для отца и Жозианы это будет жестокий удар. Обида на годы. Я не хочу обид. Но и семейных сборищ я сейчас не хочу… Какого черта я попрусь на день рождения младшей сестры?! Да и ей-то на это плевать!
– Брось, – сказала Катрин. – Я уверена, что ты ее кумир.
Я вместо ответа просто показала Катрин на упомянутого кумира: спутанные волосы, старенький дырявый свитерок, штаны с пузырями на коленях и теплые тапочки. Вряд ли на это запала бы девочка-подросток, которая ездит в техпомощь, вырядившись, как Гвен Стефани[24]. Катрин кивнула, соглашаясь.
– Я могла бы объяснить Биллу и Жозиане, что у меня несчастная любовь и у меня нет настроения встречаться с дамочками из Лоррена…
На первый взгляд, Максим Серов – обычный офисный менеджер, и никто из его коллег не догадывается о том, какие вещи этот скромный молодой человек умеет вытворять ночью в постели. Причём не только наяву. Во сне он летает в астрале, видит будущее, потусторонних существ, ауру людей и даже встречает любовь. Одно «но»: реальный мир вокруг него стремительно рушится. Макс теряет девушку, работу, покой и здравый рассудок. Взволнованный его состоянием друг советует обратиться за помощью к психотерапевтy…
У Блейк Кастер в течение долгого времени были эмоционально тяжелые отношения с Джастином, и с тех пор она не может внятно объяснить, что в ее понимании означает «нормальные отношения», поэтому она цепляется за одну вещь, которая прочно поддерживает её на плаву — её страсть к экстремальной погоде. Спустя три года, получив степень по метеорологии, она встречает профессионального охотника за ураганами Дэша Лексингтона, который столь же великолепен, сколь и смел. Мгновенно признав её увлеченность и навыки по анализу погодных условий, он находит для нее место в своей дружной команде охотников за ураганами.
Любовь — понятие, изучаемое тысячелетиями, но малоизученное и на сегодняшний день. Иногда достаточно одного взгляда, чтобы осознать готовность всю жизнь провести с одним человеком. Но нужны годы, чтобы научиться этому человеку верить. Их десятидневное знакомство — случайность. Но бывает, что десять дней важнее и значимее всей прочей жизни. Михаилу и Марии еще только предстоит понять эту истину. А пока… в порту Гамбурга на лайнерное судно села пассажирка в свадебном платье.
Говорят, под новый год, что ни пожелаешь… Нет, начнем, пожалуй, не с этого. Меня зовут Женя, но немногочисленные друзья зовут меня Харон. У меня циничный взгляд на жизнь, язык без костей и абсолютная неприязнь к любым проявлениям веселья и праздникам. И да, забыла сказать самое главное — я патологоанатом. И по сему, к дедушке Морозу у меня сейчас возникает только один конкретный вопрос… Это ж когда я себе в подарок на Новый Год оживший труп пожелать-то умудрилась, а? .
Марине шестнадцать лет – самый интересный и трудный возраст, когда душа живет ожиданием любви. Марина многое отдала бы за свободную жизнь, вот только мама и бабушки, искренне желая ей добра, делают все, чтобы она и шагу ступить не могла, опекают и душат заботой. Марина решает бежать, но не куда-нибудь, а в специальную школу-пансион. Оказавшись там, она понимает, что совершила ужасную ошибку, но исправить что-либо уже сложно. Разве что знакомство с Гаем Вайни может помочь Марине. Пока молодых людей связывает дружба, но, как знать, возможно, она перерастет в более серьезное чувство.
1840 год, Сингапур. После смерти матери маленькая Георгина и ее отец переезжают в дом у моря с прекрасным садом орхидей. Однажды, блуждая в саду, Георгина обнаруживает в потаенном углу раненного в морском бою молодого пирата Рахарио. Помогая ему, она не замечает, как влюбляется, но, едва встав на ноги, юноша исчезает, не простившись. Долгое время Георгина не теряет надежду, что Рахарио вернется. Но вскоре по настоянию отца отправляется к тетке в Европу, где волею судьбы спустя десятилетия их пути с Рахарио вновь пересекутся…
Каждая женщина втайне хоть раз мечтала о том, как она сядет на поезд без обратного билета, вместо того чтобы после напряженного рабочего дня стоять у плиты, мыть посуду и проверять домашние задания. А если это возможно не только в мечтах? Что происходит, когда взрослая женщина сбегает из дома?Мэрибет измотана повседневными делами, работой, детьми, мужем, у которого не допросишься помощи. Она выжата до такой степени, что даже не обращает внимание на внезапный сердечный приступ. Только позже, осознав, что действительно могла умереть, она решает наконец-то позаботиться о себе, а не о других.